Дальнейшие похождения Остапа Бендера
Шрифт:
Великий предприниматель с надеждой на удачный день, умылся и вышел на улицу. Ускоренным шагом он достиг места строительства новой части порта.
На стройке никого еще не было. Утренний бриз с моря покачивал крюк подъемного крана, ожидающего начала работ. Первой к прорабской подошла женщина лет тридцати пяти. Взглянув на прогуливающегося неподалеку капитана-молодца, она, как хозяйка, открыла замок прорабской и вошла туда. Вскоре веник в ее руках замелькал у порога, выметая сор из будки-времянки.
Великий искатель
— А это кто? — указал глазами на капитана Батанов. — Антонина, я тебя спрашиваю? — понизил голос прораб.
— А кто их знает, я пришла, а они уже здесь…
— Ну что ж, — вошел в прорабскую и тут же с заметным беспокойством вышел, глядя на идущего уже к нему капитана.
— Начальник мариупольского морского клуба капитан Бендер, — с располагающей улыбкой представился «моряк» и уточнил — Остап Ибрагимович.
— Прораб Батанов, — указал рукой в сторону стройплощадки бывший снабженец. — Слушаю, товарищ? — сухо произнес он.
— Вам привет от управляющего харьковским «Пенькотрестом», Игорь Кузьмич.
— От Сукиасова? Польщен, польщен… Что это ему вздумалось? Год, а то и больше прошло… — вздохнул прораб. — От его пеньки мне и сейчас жизни нет. Просил, письмо написал ему с просьбой помочь, а он даже и не ответил. Так что? В ответ на письмо привет и только, товарищ? Измучен я пенькой этой…
— Да, уголовное дело… суд затевается… слышал…
Батанов встрепенулся и испуганно спросил:
— От кого слышали?
— И от управляющего «Пенькотрестом» и в управлении портом шепот идет, — всезнающим тоном ответил Остап.
— О, боже! Вот и работай, строй тут! — всплеснул руками бывший снабженец.
Они отошли уже в сторону и вели этот разговор один на один.
— И много каната у вас не хватает? — участливо спросил Остап.
— Не канатов, а пеньки для него… Получали мокрую, слежалую, а когда высохла и недостача образовалась… Фабрика сырую не приняла, сухую только потребовала, вот и засушили…
— Вениамин Гидальевич просил меня помочь вам… — голосом божьего посланника промолвил Бендер.
— Господь всевышний! — воскликнул прораб, пострадавший не за растрату, а за усушку тонны пеньки по техническим причинам. — Каким же образом вы можете мне помочь, капитан? — с мольбой в голосе спросил прораб капитана.
— Передать вам наряд на пеньку для кручения пяти километров канатов! — объявил с видом владельца крупномасштабной базы пеньки искатель подводного клада.
— С чего бы это? — отступил и подозрительно уставился на неожиданного благодетеля Батанов.
— Вы идете к своему начальству и говорите: «Есть пенька гораздо в большем количестве, чем у меня недостает, за этот наряд
— А если начальник не согласится? — расширил вопросительно свои глаза прораб.
— Тогда в этом году ожидаемый наряд на пеньку порт не получит и только, — с улыбкой констатировал Остап.
— Идет! Антонина, Антони… — скажи Фанину, что я в управление по срочному делу… — зашагал торопливо производитель строительных работ на новом участке порти вслед за бравым капитаном-спасителем.
Через полчаса Батанов, пользуясь своей известностью, ввел Бендера в кабинет начальника управления портом. Усевшись у его большого стола после обмена приветствиями, Остап изложил причину своего появления в кабинете, а потом подытожил:
— Морской клуб «Два якоря» передает вашему порту пять тонн пеньки для кручения морских канатов, а порт передает моему морскому клубу безвозмездно моторный катер, не требующий ремонта.
— Интересно, интересное предложение… — покачал головой начальник порта.
— И мало того, — заверил великий комбинатор, — вы окажете большую услугу нашему добровольному обществу спасения на водах и, конечно, непосредственно военно-морскому флоту. Обмен может состояться даже завтра, если на то вы дадите свое добро, уважаемый Владимир Алексеевич.
— А что? Сейчас и решим, — нажал он кнопку звонка в приемную. — Клава, строчно ко мне Федотова, — сказал он секретарше.
Когда вызванный не вошел, а вбежал в кабинет своего начальника, тот изложил ему выгодное и очень нужное для порта пеньковое дело.
Батанов выжидающе переводил свой страдальческий взгляд с одного на другого и вытирал платком пот со лба. Ободряюще взглянув на него, Остап сказал:
— И еще условие… Недостача, которая числится за вашим бывшим снабженцем Батановым Игорем Кузьмичем по актам ревизии должна быть списана, а следовательно и сделан отбой следственным органам.
— Идет? — обратился начальник к своему заместителю.
— Идет, идет, Владимир Алексеевич, спишем и закроем дело, — заверил тот и взглянул на Батанова. — Когда будет наряд? — спросил он Остапа.
— Будет катер — будет наряд, катер сегодня — наряд завтра, — невольно рассмеялся Остап, вспомнив слова измученного нарзаном театрального монтера Мечникова. И повторил его слова — Утром деньги, вечером — стулья или вечером — деньги, а на другой день утром — стулья.
Все трое недоуменно взглянули на Бендера.
— Какие стулья? — поднял брови начальник порта.
— Причем здесь стулья? — непонимающе смотрел на Бендера Федотов.
— Нет, ни при чем, — поспешил, смеясь, объяснить им Остап, — гак говорил один мой знакомый, товарищи. А у нас сейчас подобное: катер сегодня — наряд завтра, — подавлял он в себе распирающий его грудь смех.