Дальние пределы человеческой психики
Шрифт:
которых я имею весьма смутное представление, или организаций типа U.
S. Army Engineers, о деятельности которых я не имею никакого понятия.
От всего этого я, как и многие из моих коллег, чувствую себя несколько
неловко, <не в своей тарелке>. Я не уверен, в какой мере применимы в
структуре деятельности этих крупных организаций мои исследования и
выводы, к которым я пришел, все то, что мы <знаем> о креативности
сегодня. Я могу предложить им
проблемы и загадки, требующие разрешения, но я не знаю, как ими можно
было бы воспользоваться.
Я понимаю, что воспитание творческого работника и управление
творческим персоналом - проблемы фантастической сложности и такой же
важности. Мне мало понятно, что может сделать ученый с этой проблемой,
потому что, по самой сути, творческий человек, образно выражаясь, -
одинокий волк. Те творческие люди, которых мне довелось изучать,
способны поставить с ног на голову сами основы организации, они, как
правило, не любят организованности, им больше по душе забиться в угол
или спрятаться на чердаке и работать там в одиночку. Боюсь, что
проблема <одинокого волка> в структуре организации - это проблема
организации, а не моя проблема.
Чем-то это похоже на попытку найти место революционера в стройных
рядах добропорядочных граждан, ведь эти люди, по крайней мере те,
которых я изучал, революционеры в душе - в том смысле, что им мало
того, что у них есть, они не удовлетворены существующим положением
вещей. Здесь мы имеем дело с новым рубежом, и я полагаю, что разумнее
оставаться просто исследователями, только клиницистами и психологами,
предложить
94
Креативность
на спрос корпораций все, что мы знаем, и в том виде, как есть, и
надеяться, что кто-нибудь сможет извлечь из этого пользу.
Мы имеем дело с новым рубежом еще и в другом смысле - это новый рубеж
и для исследователей; мы должны внедряться очень и очень глубоко, это
новый психологический рубеж. Может быть, пора предварительно
сформулировать, к чему я клоню: все, чего мы добились за последнее
десятилетие или около того в поисках источников креативности - это
убеждение в том, что истоки и сам процесс генерации идей лежат в самой
глубине человеческой природы, лежат настолько глубоко, что в научном
лексиконе не выработана терминология для обсуждения их. На ваш вкус,
взяться ли описывать их в рамках фрейдизма,
бессознательном, или попробовать проанализировать <реальное Я>, говоря
терминами другой психологической школы. В любом случае, искомое нами
будет лежать еще глубже. Оно не лежит на поверхности, чтобы можно было
пощупать его и познать, - психолог или психотерапевт должен сначала
докопаться до него. Оно залегает глубоко в том же смысле, что и руда.
Так же изумруды спрятаны в недрах земли, и горняку нужно приложить
немало сил, чтобы драгоценный камень заиграл гранями на солнце.
Я говорю о новом рубеже еще и потому, что большинству людей неведомы
подобные вещи, и это неведение имеет своеобразную окраску, как никогда
прежде в истории. Мы не только ничего не знаем о природе креативности,
но и боимся у знавать. Мы сопротивляемся познанию ее. Поясню свою
мысль. В данном случае я веду речь скорее о первичной креативности, а
не о вторичной, - о той креативности, истоки которой лежат в глубинах
личности, о той, которая порождает идеи, кардинально отличающиеся от
общепринятых в настоящий момент. Я различаю эту первичную креативность
и ту, которую я называю вторичной креативностью. Вторичная
креативность выступает своего рода аналогом научной продуктивности,
как ярко продемонстрировала психолог Анна Роу в своих недавних
исследованиях. Анна Роу обнаруживала подобную креативность, исследуя
одну за другой разные группы известных людей- бесспорно способных,
плодовитых, деятельных, знаменитых людей. Например, в одном из своих
исследований она взяла группу самых известных биологов, согласно
списку в American Men of Science. В другом изучила всех видных
палеонтологов Америки. В результате она пришла к парадоксальному
выводу, который нам еще предстоит осмыслить, а именно к выводу о том,
что у многих хороших ученых достаточно определенно проступают черты
личности, которую психиатры и психотерапевты определяют какригидную
личность47. Ригидность обычно подразумевает ограниченность, боязнь
своего подсознания, именно в том смысле, о котором говорил я. Следуя
логике, вы легко придете к тому же выводу, к которому пришел в свое
время я. Речь идет о двух разновидностях науки. И исходя из этого,
науку, если угодно, можно определить как общественный институт,
созданный для того, чтобы дать возможность некреативным людям, работая
вместе
Эмоциональные преграды креативности