Дальними маршрутами
Шрифт:
Группа нашего полка также имела одну боевую потерю. Не вернулся с задания экипаж старшего лейтенанта Оношко. Мы думали, что все члены экипажа погибли. Но это было не так. Через полтора месяца норвежские патриоты помогли Оношко и его штурману Селиванову переправиться через линию фронта в расположение советских войск. Судьба же радиста и воздушного стрелка осталась неизвестной.
В ясные полярные дни морской путь вокруг северной точки Норвегии - мыса Нордкап был очень опасным. Как и следовало ожидать, англичане не хотели рисковать своими грузовыми судами, конвоем. И тогда движение морских караванов в Советский Союз было временно прекращено.
* * *
Лишь
На этот раз командование 5-го немецкого воздушного флота рассредоточило свою авиацию и на побережье, особенно в глубине северной провинции Финляндии - Лапландии. Важными аэродромами на побережье по-прежнему оставались Киркенес, Хебугтен, Луостари, Банак, по которым в основном должен действовать 42-й полк; на юге Лапландии - аэродромы Алакуртти, Рованиеми, Кеми и Кемиярви - цели нашего, 455-го полка. Если северные авиационные базы предназначались для борьбы с конвоями союзников в Баренцевом море и на Кольской губе, то с южных гитлеровцы производили налеты на суда, находящиеся не только в районе Архангельска, но и на суда, продвигавшиеся с грузами на юг Белого моря.
В течение двух месяцев, начиная с двадцатых чисел сентября, наши бомбардировщики непрерывно наносили удары по вражеским аэродромам. К этому времени полярная ночь полностью еще не наступила, но большая продолжительность темного времени суток позволяла производить по два вылета в ночь. [79]
Однажды разведка донесла, что на аэродроме Кеми, расположенном на западе Лапландии у шведской границы, противник сосредоточил большую группу бомбардировщиков Ю-88 для борьбы с транспортами в Белом море. Командование приняло решение - силами экипажей нашего полка ударить по авиационной базе.
Полярная ночь. Бомбардировщик, пилотируемый командиром полка подполковником Григорием Ивановичем Чеботаевым (назначен на эту должность незадолго до полета на Север), подходит к аэродрому Кеми. Ночную тьму рассеял яркий свет опускающихся на парашютах светящихся бомб, сброшенных штурманом майором Ларкиным. Сверху стали отчетливо видны контуры аэродрома, ангары, самолеты. Тут же подошли первые бомбардировщики. Пользуясь хорошим освещением, они метко сбрасывали фугаски. На земле возникли первые пожары. А над целью - очередной самолет-осветитель. Сброшенные им бомбы помогали очередным экипажам отыскивать точки прицеливания, точно бомбить цель. И вновь на земле ярким факелом вспыхивают фугасные и зажигательные бомбы.
Экипаж Анатолия Иванова сбросил бомбовый груз на ангар, который сразу же вспыхнул. Но Иванову этого показалось мало. Поскольку зенитки врага были подавлены, он снизился до высоты 500 метров и приказал штурману Терехину, стрелку-радисту Дегтяреву и воздушному стрелку Васицкому ударить из всех бортовых точек по деревянным домикам, что стояли за чертой аэродрома. В результате одно здание загорелось…
У Иванова старые счеты с фашистами. При полете в [80] тыл врага в конце июля сорок второго года он был сбит в районе города Пскова. Летчик и штурман майор Стогин успели выброситься с парашютами. Стрелок-радист и воздушный стрелок погибли. Иванов, используя темноту, несколько дней бродил по полуразрушенным и опустошенным селам и деревням. Но ему повезло. С помощью населения он попал в партизанский отряд, откуда и был переброшен самолетом на Большую землю. Стогин попал в плен, но бежал к партизанам и также был доставлен самолетом к своим. Вот теперь-то коммунист Иванов и хочет расплатиться сполна с гитлеровцами за муки и гибель боевых товарищей.
Анатолий
С первых дней Отечественной войны Иванов был назначен в особую авиационную группу, которая перегоняла самолеты с заводов на фронт. Одиннадцать месяцев Анатолий честно выполнял свои обязанности. А потом, когда фашистам удалось захватить большую территорию нашей страны, он не выдержал, пошел к командиру:
– Больше не могу заниматься утюжкой воздуха. Хочу в боевую часть.
Ему отказали, но он вновь просил, чтоб его послали в [81] действующую армию. И командование наконец удовлетворило его просьбу. И вот Иванов вместе с летчиками Бобовым, Симаковым, Шевелевым, Десятовым, Кочневым и другими прибыл в нашу часть. В короткий срок он освоил самолет, сколотил экипаж и стал выполнять сложные боевые задания.
С июля сорок второго года до конца войны Иванов совершил более 330 боевых вылетов. Только на объектах глубокого тыла его экипаж создал 18 крупных пожаров и 8 взрывов большой силы. За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом отвагу и геройство капитану Иванову было присвоено звание Героя Советского Союза.
В суровых погодных условиях Крайнего Севера Иванов всегда шел на самые сложные и рискованные задания.
– Без риска нет победы!
– любил говорить Анатолий Васильевич своим друзьям.
Он рисковал с умом, расчетливо и всегда добивался победы. Вражеский аэродром Алакуртти находился в 120 километрах западнее города Кандалакши, был сильно прикрыт зенитной артиллерией среднего и крупного калибров, большим количеством зенитных пулеметов. В первых ударах по нему многие наши экипажи подверглись интенсивному обстрелу. Естественно, меткость бомбометания уменьшалась, а самолеты прилетали с задания с большим количеством пробоин. Как-то бомбардировщик старшего лейтенанта Иконникова получил над целью до полусотни пробоин. Были перебиты подкосы правой стойки шасси. Иконникову пришлось сажать машину с креном на левую исправную стойку. И только благодаря мастерству и хладнокровию летчика машина при посадке не была разбита.
Как- то раз летчики обсуждали итоги боевых действий в Заполярье.
– Плохо мы еще действуем, - говорил Иванов.
– Лезем напролом - и фашисты нас колотят.
– Иванов верно говорит: надо хорошенько подумать о наших тактических приемах, - поддержали его летчики Уромов и Кочнев.
– Что же вы, Анатолий Васильевич, предлагаете?
– спросил командир. [82]
– Мой замысел нехитрый: один-два экипажа должны подходить к аэродрому на большой высоте и в течение всего времени удара ходить по его кромке, вызывая на себя огонь зениток. Бомбардировщики же, следуя с минимальным интервалом, заходят на цель бесшумно, - продолжал Иванов.