Дальний и Ближний
Шрифт:
Но можно поинтересоваться у Алексея, вдруг позволят.
Мы замешкались перед входом в аудиторию, и я неожиданно получаю толчок в плечо от того, что меня кто-то задевает.
— Эй, полегче! — возмущённо, поворачиваясь к обидчику.
На меня смотрят ледяные серо-голубые глаза Морозова.
— Тебе места мало? — наезжаю на него.
Но, похоже, он тоже с утра не в духе и явно не выспался.
— Не стой на пути, Белка. Укусить некого?
Ритка, открыв рот, наблюдает за нашей перепалкой.
—
Он вдруг протягивает руку вперёд:
— Валяй… Надеюсь, у тебя нет бешенства? Говорят, грызуны одни из его переносчиков. А то я уколы с детства не люблю.
Я задыхаюсь от возмущения.
Что он себе позволяет?!
Хочется выхватить из рук Ритки зонт и огреть этого зарвавшегося наглеца.
Но он сам ретируется, оставив последнее слово за собой.
— Что это было? — проговаривает тихо Красникова.
— Придурок. Не видишь что ли?
— Алин, с ним так нельзя. Он потом ещё месяц задирать будет своими подколами и пошлыми шуточками. С ним из-за этого никто не связывается, он, правда, ещё и вломить может. Я в прошлом году позволила себе дерзнуть в его сторону, так две недели со стыда сгорала.
— Пук земли что ли? На каждого бойца найдётся боец покруче. Он что девушек бьёт?
— Нет. Парням спуска не даёт. Ребята говорят, что он в спецназе служил, даже хотел по контракту остаться, но передумал почему-то.
— Вот и оставался бы в своей армии…- бубню под нос.
Мы заходим в аудиторию и садимся на свои места прямо перед звонком.
Морозов сегодня переехал на два ряда выше.
Все пары чувствую спиной тяжёлый взгляд в затылок. Чтобы убедиться в этом, даже фронталку на телефоне включаю и направляю в его сторону.
Точно… Сидит, смотрит и нагло ухмыляется одним краешком рта, заметив то, что я за ним наблюдаю.
— Алин, ты лекцию слушай, — одёргивает меня Рита. — По ней тест на следующем занятии будет.
Да я на сто процентов уверена, что не сдам его. Толку-то пыхтеть и стараться запомнить все эти непонятные термины. Даже зубрёжка не помогает, я ничего в этом не понимаю. Это не музыка…
Вот вы знаете, что такое каденция, фиоритура или бельканто? Нет? А я знаю. Мне ваши базисная цена, монетизация и пер-пе-ту-и-тет ничего не говорят. Хотя… Монетизация — это то, что на за просмотры видео деньги платят, если не ошибаюсь.
После занятий к Рите подходят два наших одногруппника, Слава и Денис.
— Красникова, что по посвящению слышно? Автопати будет?
— Да, Красникова, едем на Амур или нет? — виснет у них на плечах Гусев.
— Будет, но добирается каждый сам, — отвечает Рита.
— Это и так понятно. Когда нам на тусу автобус выделяли? Правильно — никогда, — смеётся Стас. — Глебас, а ты едешь? — обращается к проходящему
— Нет! — громко и гневно.
— Как обычно…- машет на него рукой Денис. — Девчонки, вы с нами? — смотрит уже на меня и Риту.
— Нас мой брат отвезёт, — отрезает подруга, поднимаясь из-за парты. — Мне прошлого года хватило, — злой взгляд в сторону Стаса.
— А что было в прошлом году? — с интересом спрашиваю у Риты, когда выходим из аудитории.
— Всю дорогу Гусев меня лапал, кое-как отбрыкалась.
— А этот почему не ездит? — киваю на Морозова, который идёт впереди, метрах в семи от нас, уткнувшись носом в телефон.
— А он вообще нигде не участвует. Ему или некогда, или неинтересно. У него своя компания…
Видела я её вчера, эту компанию.
— Алин, мне в профком надо, я побегу.
— Давай… Завтра увидимся.
— Ага, до завтра, — прощается взмахом руки.
Я выхожу на улицу. Всё ещё идёт мелкий противный моросящий дождь. Одежда почти сразу от него промокает насквозь. Поежившись и накинув на голову капюшон, я направляюсь к остановке. Сегодня идти пешком я не намерена.
Проходя по тротуару, замечаю Глеба, курящего у своего огромного джипа.
— Белка! — оклик в спину.
Разворот к нему и вкладываю во взгляд весь свой гнев в отношении его.
Сам ты Белка!
— Садись в машину, — приказным тоном, щелчком отбрасывая в сторону окурок.
— Нет!
Он бесцеремонно хватает меня за руку и запихивает в машину.
— Что ты себе позволяешь? — моему возмущению нет предела.
— А ты? В больничку загреметь решила? Без зонта ходишь…- хриплый голос режет слух.
— Что ты такой заботливый? Тебе не всё ли равно?
Он не отвечает.
Включает печку и трогается с места. Через пару минут в салоне машины становится приятно тепло и уютно. Пригревшись, я не сразу замечаю, что мы свернули по круговому не к моему дому, а в центр.
— Куда ты меня везёшь? — взволнованно.
— В Старый город…
— Я тебя не просила!
Я вообще не знаю где это.
— Меня не надо просить, — всё так же с жесткими нотками в голосе.
Через несколько минут мы паркуемся у большого торгового центра с вывеской «Острова».
— И где здесь старый город? — оглядываюсь по сторонам.
Ничего и близко нет. Одни мебельные магазины.
— Там, — показывает на этот самый комплекс.
Старым городом оказался отдел в центре, где расположились небольшие кафешки.
Красиво.
Дизайнеры постарались создать атмосферу позапрошлого века в Германии внутри огромного знания. В сочетании с полумраком и подсветкой в виде фонарей, смотрится очень романтично.
— Это что Эйфелева башня? — глазею по сторонам и замечаю конструкцию, уходящую в потолок.