Дальше самых далеких звезд
Шрифт:
– Что с боевыми роботами? – спросил Калеб.
– Не нужно снимать их с постов до самого последнего момента. И приглядывайте за слугами! Если среди них начнется вспышка бешенства, мы будем выну…
Пол чуть заметно дрогнул, и Аригато остановился на полуслове. Остальные тоже молчали. Казалось, что тишина в лаборатории звенит.
– Что это? – наконец спросила Дайана, приподняв брови. – Землетрясение?
Ксенобиолог помотал массивной головой.
– Не может быть! Я не ощущаю повторных толчков. Да и этот был очень слабым.
– По нашим наблюдениям
С тихим шелестом развернулся видеодатчик на пульте связи, вспыхнул экран, и встревоженный голос Людвига произнес:
– Почему вы здесь, сьон Аригато? Катер возвращается, а вы четверо – в полевом лагере? Почему вы остались? Что произошло?
Аригато опять смолк в замешательстве, Десмонд раскрыл и тут же захлопнул рот, Дайана побледнела.
Охотник пробормотал проклятие.
– Что произошло? Седьмое Пекло! Чтоб его моча посинела! Он угоняет катер! Клянусь Великими Галактиками!
– Но для чего? С какой целью?.. – Аригато закусил губу.
– Думаю, сьон, сейчас это не главный вопрос. – Калеб резко повернулся к пульту связи. – Людвиг, в катере брат Хакко. Ты можешь перехватить управление? Или хотя бы связаться с ним?
– Нет. Не-е-ет… не-еее-ет… – Внезапно послышалась невнятная многоголосица, словно искусственный разум в панике спорил сам с собой. Потом он произнес более отчетливо: – Не могу, Калеб… пытаюсь, но не могу… внешний контроль блокирован… я не могу связаться с навигационным модулем… и я не могу бросить вас на планете… – Снова странные звуки, похожие на визг, и тут же: – Что мне делать? Что… мне… делать?..
– Он решил, что мы погибнем, – сказала Дайана, стискивая кулачки. – Эта мысль сводит его с ума.
– Подобные устройства очень впечатлительны, когда дело касается жизни людей, – произнес Десмонд. Он хотел выдавить улыбку, но это не получилось.
– Людвиг на борту не в одиночестве, – возразил Калеб. – Ну-ка, где наш капитан? Что он делает?
– Спи-и-ит… он спи-иии-ит…
– Так разбуди его, парень! И перестань визжать!
Голос Людвига сразу окреп.
– Капитан… да, конечно… спасибо, Калеб… сейчас я это сделаю… Капитан! Капитан!
Ковальский не любил, когда его будят после трех стаканов коньяка, а если было выпито четыре, пробуждение было совсем мучительным. Однако он выслушал Людвига, поморгал, протер глаза и слез с койки. Потом вытащил из оружейного сейфа разрядник и неверной походкой направился в трюм, к стыковочному шлюзу, бормоча по дороге:
– Продырявлю мерзавца… как вылезет из катера, так и снесу башку… проклятые буркалы выжгу… – Он повысил голос: – Людвиг! Ты все зафиксировал? Бунт на борту! То есть в наземном лагере! Член экипажа священник Хакко с Полярной покинул без разрешения базу, угнал транспортное средство, лишив тем самым… Ну, знаешь, что там внести в полетный журнал… А капитан, следуя инструкции и служебному долгу, воспр…
– Я могу выслать за ними челноки, – сказал Людвиг.
– Это на крайний случай, – ответил капитан. Широко расставив ноги, он замер напротив шлюза. Ствол «гаррисона» подрагивал в его руках. – Они-то поднимутся в челноках, а снаряжение?.. Краулер в челнок не засунешь… еще роботы, авиетки и все остальное… опять же материалы экспедиции…
– На челноке может прилететь Калеб. Для поддержки.
– А я сказал, что обойдусь!
Спустя минуту Ковальский хмыкнул и поинтересовался:
– Охотник… А если послать за ним, когда он явится?
– Примерно через два часа с небольшим.
– Ну, вот видишь… А катер? Где этот чертов катер?
– До стыковки четыре минуты двадцать восемь секунд.
– Мы могли бы его расстрелять… – задумчиво произнес капитан, запустив пальцы в бороду. – Или заблокировать стыковочный узел… Пусть сидит в катере.
– Я не могу убить человека, вы ведь знаете, – откликнулся Людвиг. – И не могу не пустить его на борт. Вы тоже не должны его убивать. Если будет приказ, я пришлю роботов и попытаюсь…
Он смолк.
– Попытаешься! – Капитан хмыкнул. – Что попытаешься?..
– Роботы отнесут его в гибернатор.
– А если он будет сопротивляться и орать? Ты это выдержишь?
Людвиг всхлипнул.
– Не знаю…
– То-то и оно. – Капитан почесал в бороде. – Лучше уж я сам. А ты, малыш, отвернись.
Вспыхнули красные огни, раздался мелодичный звон, и корабль слегка встряхнуло. Потом, наполняя шлюз, зашипел сжатый воздух.
– Он здесь, – пробормотал Ковальский, вскинув ствол «гаррисона». – Ну, сейчас я его приласкаю…
Створки шлюза разошлись, и брат Хакко выскользнул на палубу. Он двигался стремительно, словно змея, атакующая добычу. Капитан не успел выстрелить. Молнии излучателя спали.
Поймав его взгляд, монах негромко промолвил:
– Брось оружие. Брось, сын мой. Я пришел с миром.
Приклад «гаррисона» стукнул о пластиковое покрытие пола.
– В принципе, мы можем подняться на орбиту в челноках, если их пришлет капитан, – сказал Десмонд.
– Если монах позволит их прислать. – Калеб покосился на экран, мерцавший над пультом связи. Никаких сообщений там не появлялось, лишь вспыхивали иногда искры атмосферных разрядов.
– Вы думаете… – начал Аригато Оэ.
– Я думаю, сьон, что братец Хакко сейчас полный хозяин на борту. Капитан с ним не справится.
– Но Людвиг – не человеческое существо и ему неподвластен… – Голос дуайена дрогнул. – В его распоряжении роботы и все системы корабля… Он может пустить газ, ослепить вспышкой или обесточить жилую зону…
Дайана встряхнула головой, и ее волосы – прядь темная, прядь светлая – рассыпались по груди и плечам.
– Людвиг никогда не причинит вред человеку. Он бессилен против зла. Он даже не умеет лгать!