Дама наизнанку

Горлов Василий

– То есть выйти с аналогичным предложением на Семена Блохина, на руководство автосервиса, а также на тех людей, на которых выйдешь ты в театре и в коллективе каскадеров, а этот симпатичный Алик - на Всесвятском рынке и вокруг него. В этом случае операция "Оборотень" станет по-настоящему объемной и потенциально более результативной.

– И значительно более опасной для майора Овечкиной, - заметил Баранов. Но в твоем предложении есть смысл, и его надо будет доложить Старому К.
– у него совершенно непревзойденное оперативное мышление! Тут могут быть интересные перспективы...

– Я не ослышалась? Неужели

великий опер Баранов признает, что кто-то в профессиональном плане может быть лучше его?

– Великий опер Баранов чертовски умен, - парировал Виктор, - и поэтому он никогда не будет отрицать очевидного. Например, что он страшно рад снова работать с язвительным опером Барановой.

– Я тоже очень рада. Вместе работать. - Последнее слово было произнесено с нажимом, чтобы дать понять, что она сказала именно то, что сказала.

Виктор вздохнул: волнующего разговора на грани фола, как это было днем в кабинете Козлова, не получалось. Не воссоздавалась и атмосфера душевной близости, на что он в тайне надеялся.

– Давай, шеф, подруливай вон к тому дому. Сколько с меня?

– Два счетчика, командир, и еще столько же, если придется ждать.

– Слишком дорого для бедного мента. Лучше пойдем вместе!

Предупрежденная по телефону, Роза Кантемировна встретила гостей накрашенной не по-домашнему, и сразу потащила за стол.

– Нет, нет, никаких отказов. Я старалась, стояла у плиты, а вы - отказываться? Не больно-то грамотно приезжать просить человека об одолжении, и начинать с того, что наносить ему смертельную обиду!

Аргумент был серьезным, к тому же запахи были восхитительными, и все это было очень своевременным, о чем изголодавшиеся за день желудки недвусмысленно сообщили обильным слюноотделением. Поэтому без дальнейших препирательств гости, как два сторожевика, пристроились в кильватере большого противолодочного корабля, в качестве которого степенно плыла впереди хозяйка, и торжественно пришвартовались к накрытому столу. Все эти военно-морские ассоциации пришли на ум Виктору потому, что в разных местах небольшой двухкомнатной квартиры стояли макеты кораблей, а в гостиной висел портрет мужчины в форме капитана первого ранга. "Покойный муж", - коротко пояснила Роза Кантемировна, перехватив взгляд майора.

Усадив гостей за стол, хозяйка извинилась и вышла на кухню.

– Я бы тебя убила, если бы ты заставил меня ждать внизу, и один наслаждался бы всем этим великолепием!
– сообщила Лида майору.

Стол не отличался особыми изысками, но был хорош: тончайшие пластины бело-розового, шпигованного чесноком сала, явно домашние мелко нарубленная квашеная капуста и пупырчатые, с палец величиной огурчики, а еще ароматный золотистый рыбец, отварная картошка и восхитительно пахнувший овечий сыр. Вернувшаяся хозяйка принесла два графина: большой, литровый, из цветного стекла, и поменьше, хрустальный. В первом оказался домашний квас, а во втором - то самое, что подают к салу и рыбцу.

Роза Кантемировна и Баранов выпили по первой, и пир начался. Застольная беседа, естественно очень быстро перешла к летним приключениям, и благодарные гости рассказали все, что было можно об операции "Пузанчик". Хозяйка оказалась благодарной слушательницей, очень непосредственной и эмоциональной. Когда расправились с отварным судаком под

удивительно нежным соусом собственного сочинения, Роза Касимовна сообщила, что теперь можно поговорить и о делах. После этого, пригласив офицеров пересесть за журнальный столик (чтобы не тратить время на уборку стола), она подала кофе и перешла к изложению своей идеи.

– Если я Вас правильно поняла, Витя, то Вам нужно попасть в группу каскадеров Гены Наумова. Это не так просто, они очень придирчиво подбирают себе людей. Но ничего невозможного не бывает, только повторить жизнь заново, увы, не получалось еще ни у кого! О чем это я... Да, но мне, вряд ли откажут. Несколько лет назад я надоела всему Мосфильму просьбами найти интересную работу для Славы, моего племянника. Этот балбес вернулся из армии, через год поступил в МАИ, проучился там четыре года и ушел. Видите ли, понял, что это не его профиль! Надо мной сжалились и нашли для него должность ассистента режиссера, но к тому времени он уже уехал в Мурманскую мореходку. Конечно, я об этом никому не сказала: стыдно перед людьми. Я всем сообщила, что он восстановился в институте. До сих пор эту историю рассказывают как анекдот, так что все будет очень естественно. Так вот: Вы будете моим племянником, который получил диплом и решил стать каскадером. Как Вам это нравится?

– Роза Кантемировна, дайте я Вас поцелую!

– И не подумаю. Чтобы сидящая слева от Вас симпатичная дама достала свой маузер или как он там у вас называется, и пристрелила меня? Если захотите когда-нибудь в такой форме выразить мне благодарность, приходите один... Я предварительно переговорила с одним человеком, Борисом Востриковым, он как бы зам. Наумова. Вот его визитка, позвоните ему завтра. Борис сказал, что если мой племянник не чахоточный, он его возьмет. Так что у Вас, - она одобрительно посмотрела на Викторовы бицепсы, - есть некоторые шансы.

После выяснения некоторых технических деталей - как зовут папу и маму Славика, как их фамилия (оказалось, Уткины), где он живет и т.д., они распрощались. В лифте Баранов целомудренно обнял Лиду за плечи, но она змеею выскользнула из-под его руки.

– Шевалье, Вас, вместе с Вашей благодарностью, ждут наверху!
– с театральной ревностью в голосе сообщила она.
– Только что в моем присутствии Вы имели наглость назначить одной девушке свидание, и тут же решили приударить за другой!
– Затем, перейдя на серьезный тон, сказала: - Понимаешь, свободная женщина, как я это понимаю, абсолютно свободна в своих поступках, прихотях и желаниях. Замужняя дама - нет. Иными словами то, что для бобылки - любовь, для замужней - блуд. И потом, несвободная девушка, заведя интрижку на стороне, вынуждена лгать, а ложь унижает в первую очередь лгущего. Поэтому потерпи до тех пор, пока я не уйду от Родионова. Мне кажется, это будет достаточно скоро.

Лифт уже стоял внизу, но они не выходили из кабины: обоим было важно закончить этот разговор.

– А теперь, Родионов, дай мне свою щеку: уж по-сестрински-то я могу тебя разок поцеловать!

...

В подъезд не вовремя вошла какая-то немолодая пара. Подойдя к лифту, тяжело отдувающийся муж негодующе изрек:

– Надо же, нашли место для поцелуев!

– Федор, не мешай людям, - одернула его половина. На второй можно и пешочком. Да и тебе, с твоим весом, невредно!