Дама в черной вуали
Шрифт:
Издав вопль отчаяния, директор говорит, что выезжает немедленно.
Противная рожа сторожа изображает неприкрытое презрение.
— Обокрали! — бубнит он.— Как же это могло случиться, если нас здесь два сторожа. Каждый час, по очереди, мы совершаем обход территории завода... Обокрали?!
— И где же соизволит быть сейчас ваш напарник, месье сторож?
— Делает обход.
— К какому числу он должен вернуться?
Мой скептицизм встряхивает гормональную систему сторожа. Он краснеет, как небо в ноябре.
— Он должен скоро вернуться...
— Как давно
— Скоро будет час.
— Значит, час назад вы были вместе.
— Да.
— Именно час назад на завод проник посторонний человек. Он пришел мимо вас. И как же могло случиться, что вы вдвоем не заметили его?
— Сюда никто не входил!
Его самоуверенность начинает грызть мои коленные чашечки.
— Послушайте меня, мой старый Святой Томас[19], если я говорю вам, что входил, значит, входил. Я видел это своими собственными глазами... Вы хитрец! Неужели вам кажется вполне естественным то, что происходит ночью на набережной рядом с вашим заводом? Убивают людей, собирается толпа любопытных! А вы даже не хотите подумать, а вдруг эти события имеют какое-то отношение к охраняемому вами объекту!
— Но я действительно ничего не слышал. У нас очень надежная система сигнализации, так что проникнуть незаметно на завод практически невозможно.
Он подходит к установке сигнализации, и я замечаю, как смертельная бледность покрывает его лицо. Плоская рожа сторожа становится еще более плоской и напоминает луну в фазе полнолуния.
— Система отключена! — беззвучно шевелят губы сторожа.
— Убедились, что не так все просто, как вам бы хотелось!
— Но я лично сам включал ее... Я точно помню!
— Тогда вам еще один вопрос. Итак, вы действительно час назад со своим напарником находились в этой комнате? Как я понимаю, вы играли в карты.
— Играли...
— Где вы сидели во время игры?
Он показывает мне стул, повернутый к двери спинкой.
— Я так и думал! — вырывается у меня.
— Что вы думали?
— Очень долго объяснять вам...
Заинтригованный молчанием своих коллег (и любой, кто знает их, был бы заинтригован!) в течение всей моей беседы с хранителем секретов государственной важности, я оглядываюсь и понимаю причину их немоты. Не устояв перед соблазном, они спокойно допивают бутылку красного вина.
Снаружи доносится звук автомобильного клаксона. Сторож застегивает служебный китель на все пуговицы.
— А вот и месье директор,— сообщает он нам, торопясь к входной двери.
* * *
Монфор, понимаешь с первого взгляда, принадлежит к элите. Это заметно по его автомобилю «Ягуар», по покрою его пальто, и особенно по лысине.
Лысина очень красноречивый элемент человеческой внешности. По ее внешнему виду, форме, по ухоженности, по «географическому положению» можно определить к какому сословию в обществе относится обладатель лысины. Существует тысяча видов лысин... Полное облысение, частичное, лицемерное, духовное, недуховное, интеллектуальное — от разжижения мозгов; от невралгического же воспаления плечевого сустава облысение
Короче, лысина Монфора единственная и уникальная. Она тщательно ухожена, выбрита, подпалена, обработана сульфамидами и серной кислотой, отполирована, ароматизирована, вулканизирована, слегка мраморизирована, одним словом, это лысина номер один, настоящая лысина элитарного представителя, которая дается природой только избранным. Такая лысина может появиться в результате Многовекового отбора, и кто только не принимал участия в этом процессе: мушкетеры, прелаты, королевские любовницы, адмиралы, контрадмиралы и идиоты.
Сначала он окидывает меня оценивающим взглядом, лотом подходит и протягивает руку, предварительно сняв перчатку.
— Что происходит здесь, месье комиссар?
— Я уверен в том, что была предпринята попытка ограбления вашего сейфа.
Директор поворачивается к сторожу.
— Что это значит, Мао?
— Я ничего не понимаю, месье директор... Сигнализация оказалась отключенной.
— Где Бурже?
— Совершает обход...
— Вы желаете пройти в мой кабинет, месье комиссар?
— Я сгораю от желания и нетерпения!
Шествие возглавляет, естественно, Монфор, за ним плетутся на непослушных ногах Пино и Берю, а замыкающим иду я, единственный сын Фелиции.
Мы пересекаем просторный двор завода, загроможденный какими-то материалами, потом проходим через просторный цех, заставленный станками, назначение которых мне непонятно. Инженерный корпус завода, конечно же, современное здание, со стеклянными стенами от пола до потолка. Его просторные, пустынные коридоры с футуристической мебелью создают впечатление, что находишься на космической станции.
Монфор вынимает из кармана ключи, хотя делать этого не следовало бы, так как даже издали видно, что дверь его кабинета всего лишь прикрыта.
— Мой Бог! — вскрикивает Монфор, заглядывая в кабинет.
Не задерживаясь на пороге, он бросается к сейфу и застывает перед ним, как баран перед распахнутыми воротами: сейф пуст.
Пино, потерявший все силы в ночных перепитиях и воспринявший кражу на заводе так же трагично, как потерю своего первого зуба, падает в кресло директора, словно чайка с глубины неба на риф.
— Пропали чертежи! — бурчит обладатель престижной лысины.
Вот и наступает время вступать в игру Сан-Антонио.
— Что за чертежи, месье директор?
— Чертежи «Ализе 3»...
— Вы думаете, что я знаю все о вашем «Ализе»... Я могу только догадываться, судя по названию, что речь идет о летающем аппарате нового поколения.
Я задаю сначала классические вопросы, так как они необходимы для следствия.
— Кто имеет доступ к сейфу?
Три человека. Я и два моих инженера. Я часто отсутствую на заводе... Инженерам же приходится обращаться к документации в процессе работы.