Дамир. Любой ценой
Шрифт:
Поднимаю голову вверх и встречаюсь взглядом с карими глазами. Вскрикиваю, прижимая ладонь ко рту.
Боже мой! Это гораздо хуже, чем я могла представлять. Лицо опухшее, правый глаз покраснел, а левый – превратился в одну тонкую щель. На скуле красуется свежая гематома, а нос, кажется, сломан.
Я тянусь рукой к его щеке, но Дамир перехватывает мою руку и отводит в сторону, качая головой.
«Не надо», – кричит его взгляд, а губы шепчут:
– Уходи.
Вздрагиваю. По телу проносится короткий импульс, а в подкорку
Поднимаюсь на ноги и захлопываю дверь на замок. Скрещиваю на груди руки. Смотрю на Дамира сверху вниз и не моргаю. Дышу ли в этот момент? Не знаю.
– Я никуда не уйду, – строго чеканю слова.
Дамир встаёт с пола, разворачивается ко мне спиной, но... Я хватаю его за руку чуть выше локтя и тяну на себя, приказывая остановиться.
– Шагаев, ты не можешь делать вид, что меня нет! – кричу громко, просто на надрыв.
Он оборачивается. Впивается в меня колючим взглядом и криво ухмыляется:
– Ты и мёртвого достанешь, да, Дин?
– Придурок! – фыркаю. Поддаваясь порыву, обнимаю за плечи.
Дамир издаёт стон, и я отстраняюсь.
– Прости, прости, – быстро тараторю. – Я не хотела!
Дамир повержено поднимает ладони вверх, отступая назад:
– Всё нормально.
Я следую по его пятам, не отставая ни на шаг. Проходим в кухню. Дамир ставит чайник на газовую плиту и, как ни в чём не бывало, возится с приготовлением чая.
– Ты ничего мне не скажешь? – не выдерживаю пугающего молчания.
– А должен?! – спрашивает, не оборачиваясь.
– Дамир! Ты пропал на несколько дней. Отключил телефон, на работе не появляешься, Руслан тоже тебя не видел.
– Дин, – резко произносит, заставляя меня замолчать. – Не начинай, ладно?
Я глотаю в горле противный ком и качаю головой. Не начинать? Как так, а?
– Что происходит, Шагаев?
– Ничего, – пожимает плечами. – Всё отлично.
– Отлично? – вскрикиваю. Подхожу к Дамиру и становлюсь за его спиной. – На тебе нет живого места, Дамир! Это ты называешь «отлично»? Что происходит, чёрт возьми?
Между нами зависает пауза. Дамир шумно дышит, но молчит и это злит меня ещё больше.
– Дамир, что не так? Скажи, пожалуйста, умоляю, – хнычу, зарываясь лицом в своих ладонях.
Он оборачивается. Смотрит на меня, поджимая губы.
– Дина, прости, – произносит слишком хрипло, с болью.
Не понимаю:
– За что простить?
– За всё, – вздыхает. – Прости, я притворялся.
– Не понимаю.
– Глупая, – фыркает. – Всё ты понимаешь.
Не отвечаю. Смотрю перед собой отрешенным взглядом, ощущая, как холодеют все внутренности. Быть такого не может!
Не верю!
– Дин, уходи. Игра закончилась. Ты мне больше не интересна.
– Как это? Что ты такое говоришь?
– Правду говорю. Всё это время я притворялся, понимаешь? Ты мне не нужна, да никогда и... – отворачивает
– Я не верю тебе. Ты врешь!
– Не вру, – Дамир возражает без колебаний, но я всё равно ему не верю.
– Врёшь! Тебя заставил Эрнест?
Он молчит. Сжимает от злости кулаки, поджимает губы, а затем резко поддаётся вперёд. Хватает меня за плечи и толкает в коридор. Открывает передо мной входную дверь и пытается выставить из квартиры.
Сопротивляюсь. Упираюсь, как могу, но он сильнее, больше, выше.
– Дина, твою мать! – орёт на меня, не сдерживаясь. – Ты можешь уйти или мне применить силу?
– Я уйду, но только ответь.
– Что я должен ответить?
– Зачем ты играл со мной, Дамир? Для чего притворялся?
– Хотел сделать больно!
– Почему?
Дверь захлопывается. Он всё-таки выставил меня, как и хотел. Выкинул из своей квартиры, сердца, жизни.
Неожиданно больно.
До последнего думала, что он врёт, а он не врал, наверное. А, может быть...
К чёрту!
К черту все «может быть»! Даже, если его заставили расстаться со мной, то это ничего не меняет. Разве трудно было сказать правду? Признаться. Я бы всё поняла, не осудила, но вместо этого…
Рыдаю навзрыд. Кусаю губы до крови и плачу, плачу.
Глава 73
Дина
Быть сильной женщиной – очень трудно. Никогда не сдаваться, а идти вперёд и ни за что не опускать руки! Не плакать, не показывать боль... Трудно, почти невозможно.
Всю неделю я прихожу в себя. Живу на каком-то автопилоте. Дом, работа, дом и так по кругу, снова и снова. Мама, видя моё печальное состояние, не лезет в душу, не пытается ничего узнать, и я благодарна ей за это. Меньше всего мне хочется говорить о нём.
Он! Я даже его имя не произношу. Он сделал мне больно и опять всё по живому, без анестезии.
Конец октября. В суматохе серых будней я совсем забываю о ежегодном отпуске, но на работе готовят приказ и отдают на подпись руководству. С одной стороны, я очень рада предстоящему отдыху, а с другой – мне страшно. Боязно представлять, чем себя можно занять, лишь бы окончательно не съехать с катушек. Мама предлагает навестить бабушку, свою бывшую свекровь. Между собой они давно не общаются, но вот я и Санька – самые дорогие и любимые для моей бабушки.
Я решаюсь уехать. Готовлюсь к поездке за несколько дней, завершаю все текущие вопросы и вскоре покидаю город. Девять часов в пути проходят незаметно. Почти всю дорогу мы с Санькой просто-напросто спим. Сыну нравится путешествовать, он в восторге от поезда!
Приезжаем ранним утром. На вокзале нас встречают моя бабушка и какой-то незнакомый мужчина. Бабушка говорит, что это её сосед, но я-то всё вижу. Тихо радуюсь за бабулю и благодарю бога, что ниспослал ей мужское плечо на склоне лет.