Дамир. Любой ценой
Шрифт:
– Не плачь. Я не люблю, когда ты плачешь.
Минутная тишина. Он молчит. Я молчу. Что сказать? Не знаю. Это тот случай, когда слова не нужны. Всё понятно без них.
Прощаемся, наверное…
Я провожаю его. Стою возле машины, кутаясь в курточку. Ветер треплет мои волосы, зубы стучат от холода. Дрожу.
Давид запускает мотор своего мерседеса и, пока он прогревается, выходит из машины. Становится напротив меня. Делает один шаг, замирает.
Свет уличных фонарей бросает блики на его лицо. Он улыбается, но как-то грустно.
– Когда надумаешь вернуться в город, то набери меня, хорошо?
– Зачем?
– Встречу вас с Санькой. Отвезу домой.
– Не надо, – качаю головой.
– Упрямая, – ухмыляется. Поддаётся вперёд и неожиданно заключает меня в объятия. – Дина, я всегда буду рядом, слышишь?
– Не надо, – отвечаю охрипшим голосом, зарываясь лицом в вырезе его курточки. – Не будь рядом.
– Посмотрим, – глотает лёгкий смешок, отстраняется. Подходит к своей машине и, перед тем, как сесть за руль, произносит: – я на столе оставил свою визитку. Больше не удаляй мой номер, хорошо?
Я не успеваю ответить, но оно и не требуется. Давид устраивается на сиденье и, поморгав фарами, уезжает.
Этой ночью я не могу уснуть. Мысли, как пчелиный рой, кишат в моём сознании, не давая и секундной передышки. Приезд Давида выбил меня из колеи. Я же не ждала его. Думала, уеду к бабушке, и никто меня не найдёт. Нашёл! Другой... Не тот, который был должен найти. Почему? Неужели и правда играл со мной? Зачем? Чего хотел добиться? Ах да, точно! Хотел сделать больно. Кажется, Дамир говорил именно это или я сама всё придумала?
Утро начинается с детского плача. Я только распахиваю глаза и сразу тянусь к сыну. Мокрый весь, красный. Трогаю губами лоб. Горячий. Бужу Саньку, а затем сразу же меряю ему температуру. На шкале тридцать восемь и пять.
– Что случилось? – бабушка встревоженно смотрит перед собой, переводя взгляд с меня на Саньку.
– Вот, – отдаю бабуле термометр. – Заболел.
– Ну, как так? – бабушка качает головой, хватается за сердце.
Голос сына странно хрипит. Из лёгких доносится «лай». Я пугаюсь. Мне знакомы эти звуки не понаслышке. Это страшные звуки, мой личный кошмар, моя фобия!
– Посиди с ним, – передаю Саньку бабушке, а сама мчусь в другую комнату, где оставила дорожную сумку.
Рыскаю среди вещей и вскоре нахожу нужную коробочку. Достаю оттуда ректальные свечи, облегчённо вздыхая. Как хорошо, что я их взяла! Не думала, что они пригодятся, но на всякий случай подстраховалась.
Следующие полчаса я не отхожу от сына ни на минуту. Пою тёплым чаем, слушаю дыхание. Боюсь!..
– Бабушка, мне нужен детский врач! – обращаюсь к бабуле, когда она заходит в комнату.
– У нас нет педиатра. Есть только фельдшер.
– Хорошо, зови его.
Бабушка уходит, а через полчаса возвращается с фельдшером. Я вкратце объясняю, что произошло и прошу «послушать лёгкие» стетоскопом. Всё подтверждается.
– Вам нужно в районный центр,
Дальше туман. Я делаю всё на автомате. Одеваю сына, собираю сумку. Руки дрожат, ноги ватные, но я не имею права паниковать. Ни в коем случае не могу! Страшно? Да. Всегда, когда Санька болеет – мне страшно, а здесь, в деревне, страшнее в разы!
Глава 77
Дина
На третий день лечения у меня заканчиваются деньги. Вроде бы, я брала с собой достаточно, но цены на лекарства баснословные! Попросить у бабушки не могу, да и как? Не дозвонюсь же! Она приедет ко мне только послезавтра, а деньги нужны уже. У мамы с финансами туго. Перед поездкой в деревню, я сама лично дала ей половину «отпускных», чтобы она заплатила за коммуналку и купила себе лекарства, которые ежедневно принимает, вот уже, как последние десять лет.
Скрепя зубами, я решаюсь набрать его. Не хочется, но, что поделать? Моя гордость и обида – ничто, по сравнению с сыном. Санька – самое важное в моей жизни, точнее, он и есть вся моя жизнь!
Я набираю номер Дамира и жду, слушая в трубке томительные гудки.
Он принимает вызов, но, когда, на том конце провода я слышу женский голос, меня прошибает холодным потом. Кладу трубку, так ничего и не сказав. Кто это был? Жена, любовница?! Плевать. Это был не он! Осознание этого факта больно ранит моё сердце. Я впервые решила попросить его о помощи и безрезультатно!
Злюсь. Очень сильно злюсь на Дамира! Бранные словечки так и крутятся в моей голове, а руки так и сжимаются в кулаки. Сволочь! Ну, как так, а? Говорил, рад сыну, любит его, а сам... Где он сам? После того, как бросил меня, не позвонил и не пришёл ни разу! Да понятно, что я уехала в деревню. Но кто хотел, тот меня нашёл, а он... Видимо, не хочет.
Мне удается занять денег у соседки по палате. Я покупаю лекарства, но только на сегодняшний вечер. Утром будет обход и новые назначения. Нет. Я должна найти деньги. Первыми моими мыслями было отнести золото в ломбард, но я запоздало осознаю, что всё своё золото оставила дома, в городе. Всё золото – громко сказано! Золотые сережки, доставшиеся по наследству от бабушки, и кольцо, которое подарил Давид на помолвку, – вот и всё моё золото.
Давид! Можно позвонить ему, но глупо всё это, неправильно. Я же его прогнала, попросила оставить меня в покое и?.. Вот так просто позвонить и попросить денег? Нет. Совесть не позволяет.
Я снова набираю Шагаева, но оператор отвечает, что абонент недоступен. Чёрт! Что ж ты за человек такой?
Схожу с ума. Берусь за голову руками и растираю виски. Звоню маме. Прошу её отнести золото в ломбард и выслать мне деньги на банковскую карточку. Мама не может выйти из квартиры – плохо себя чувствует с самого утра. Мне ничего не остаётся другого, как обратиться за помощью к Давиду.