Дан приказ...
Шрифт:
– Давид!
– крикнул Петр шоферу.
– Быстро заводи машину, а я выгляну на улицу.
– Там танки! С черными крестами! Туда нельзя!
– Едиберидзе цепко схватил капитана за плечо.
И действительно, в городке творилось невообразимое: из-за невысокого каменного забора дворика было видно, как по улице быстро проносились танки с черными крестами и длинными орудийными стволами, [200] направленными почему-то в разные стороны. Вперемежку с ними неслись бронетранспортеры, в которых рядами сидели пехотинцы, одетые в темно-зеленые каски и шинели. Павленко быстро оценивал обстановку, решая, что делать дальше.
– Пригнитесь, товарищ капитан! Убьют!
– закричал водитель, а сам, бормоча себе под нос, побежал к «виллису».
– Сейчас вернусь!
– Едиберидзе подбежал к машине, быстро достал из-под заднего сиденья какой-то предмет и поспешил обратно.
Петр по- прежнему стоял во дворике и пристально наблюдал за улицей и воротами, за калиткой у каменного забора. Взглянув на Давида, он вздрогнул от неожиданности. В руках у того была огромная противотанковая граната.
– Зачем это? Давид!
– Разрешите, товарищ капитан?
– Да ведь одной гранатой все танки не остановишь.
– Мы воспользуемся суматохой и умчимся на машине…
– Давай, Давид!
– разрешил капитан.
Едиберидзе, пригнувшись, длинными прыжками достиг калитки в каменном заборе, на миг замер, посмотрел сквозь щель на улицу. Там с ревом и грохотом проносились вражеские бронетранспортеры. Давид что-то прикидывал. Затем толкнул калитку и что есть силы резко бросил гранату. Раздался оглушительный взрыв. Едиберидзе секунду-другую лежал у каменного забора, выжидая.
– Давид! Беги ко мне. Я прикрою!
– позвал капитан. [201]
Облако черного дыма, образовавшееся от взрыва гранаты, закрыло улицу. Павленко и Едиберидзе устремились к «виллису». Секунды - и взревел мотор. Помчались к находившемуся слева оврагу. Рядом, по огородам и садам, бежали советские воины и занимали оборону вдоль оврага. Опасность, кажется, миновала.
Павленко вначале долго ехал на юг в направлении на Секвард. Потом на восток на Филипсалаш. В этом населенном пункте дислоцировался штаб 3-го Украинского фронта. Здесь же была штаб-квартира маршала авиации Г. А. Ворожейкина.
Встретив капитана традиционным вопросом: «Что нового?» - маршал внимательно выслушал доклад о том, что случилось в Цеце. Затем соединился по телефону с командующим 17-й воздушной армией генерал-полковником авиации В. А. Судцом:
– Владимир Александрович! Танков противника прорвалось в наши тылы многовато. Одному штурмовому корпусу вашей армии трудно справиться с такой армадой. Я решил передать в ваше оперативное подчинение штурмовой корпус Степичева из пятой воздушной армии. Как вы на это смотрите?
В телефонной трубке послышался одобрительный голос Судца. Затем пошел разговор о перебазировании частей корпуса Степичева ближе к
– Мне сегодня весь день твердят, что Гитлер решил танковым ударом из района озера Балатон взять реванш за потерянный Будапешт. Думаю, что дело здесь не столько в реванше, сколько в том, чтобы сорвать, оттянуть, задержать наше наступление на Вену и дальше - в южные районы Германии. Как считаете, так это или не так?
– неожиданно спросил Ворожейкин своего порученца.
От этого вопроса Петр смутился, но, справившись с волнением, ответил:
– Так это или не так, вам, товарищ маршал авиации, виднее. А вот что танки противника необходимо бить, жечь и уничтожать - дело ясное, и решающее слово здесь за штурмовиками. Помните, товарищ маршал авиации, как было под Будапештом? [202]
– Конечно, помню, все помню. Молодцы штурмовики! Уверен, и теперь не оплошают.
* * *
Начавшееся 6 марта 1945 года контрнаступление гитлеровцев в самом центре Венгрии, в районе Балатона, длилось ровно десять дней. Историки назвали эту операцию наших войск Балатонской оборонительной и оценили ее как одно из самых напряженных танковых сражений Великой Отечественной.
Противник, сосредоточив здесь сотни танков, крупные силы мотопехоты, около восьмисот самолетов, много артиллерии и другой боевой техники, решительным ударом пытался отбросить советские войска за Дунай и надолго стабилизировать фронт в этом регионе. На земле и в воздухе закипели круглосуточные бои, в которых советские воины всех родов войск проявили отвагу и мастерство. Массовый героизм, высокую боевую выучку в атаках против гитлеровских танков и мотопехоты на поле боя и в воздухе снова проявили отважные летчики 17-й воздушной армии.
Утром 12 марта от командования сухопутных войск поступило сообщение, что гитлеровцы сосредоточили более шестидесяти танков севернее населенного пункта Шимонторнья и готовятся к атаке в южном направлении. Находившийся вместе с маршалом авиации Ворожейкиным на ВПУ фронта командующий 17-й воздушной армией генерал Судец попросил:
– Разрешите бить фашистские танки?
– Бейте, и как можно сильнее!
– приказал маршал авиации и добавил: - Вызовите штурмовики (из расчета один самолет на один танк) и прикажите удары наносить только с индивидуальным прицеливанием по целям.
– Будет исполнено!
– коротко сказал Судец и быстро взял в руки микрофон.
В эфир полетели четкие команды штурмовикам.
Для срыва атаки танков врага в воздух поднялись шесть групп Ил-2, по десять штурмовиков в каждой. Их сопровождали истребители. Район сосредоточения танков прикрывался сильным огнем зенитной артиллерии. Все это очень затрудняло действия штурмовиков. Но ведущие групп перед вылетом четко и продуманно определили и согласовали все до мелочей: маршрут и [203] профиль полета, направления и высоты захода на цели, порядок применения боеприпасов, способ подавления зенитного огня, сигналы взаимодействия. И вот уже группы Ил-2 приближались к танкам врага. С ВПУ пристально следили за их действиями.