Дан приказ...
Шрифт:
– Получена новая, очень важная боевая задача, Семен Давыдович, - сказал Абалакин.
– Необходимо срочно сфотографировать крупным масштабом для стереоскопического исследования район Вены и северо-восточные отроги Австрийских Альп. Завтра к утру доложите результаты разведки. Особое внимание необходимо обратить на подземные заводы в районе Вены и стартовые площадки ФАУ в отрогах Альп. За районами наиболее вероятного нахождения этих объектов установить постоянное фотонаблюдение и фотоконтроль днем и ночью.
– Задача ясна, - ответил полковник Берман.
Командир полка приказал вызвать в штаб всех летчиков и штурманов первой эскадрильи и тут же поставил им задачу на разведку подземных заводов и стартовых
– А что собой представляет стартовая площадка и сама ракета ФАУ?
– спросил один из летчиков.
Берман посмотрел на Абалакина, а тот на Павленко. Все молчали. Никто точно не знал, что это за стартовая площадка. Имелись кое-какие официальные сведения о самих ракетах ФАУ, а вот как они запускаются, каковы форма и размеры стартового устройства - не представляли. Раньше разведотдел штаба 5-й воздушной армии несколько раз запрашивал у начальника разведки ВВС генерала Д. Д. Грендаля данные, но так ничего и не получил. Петр вспомнил, что в одной из сводок ТАСС, которые регулярно получал маршал авиации Ворожейкин, поместили краткую информацию о ФАУ, запускавшихся со стартовых площадок на побережье Ла-Манша по Лондону. Все это Павленко и рассказал летчикам.
– Негусто, - проговорили они.
Павленко и сам понимал, что негусто. Но тут уж ничего не поделаешь.
– На первый случай достаточно, - сказал Берман.
– Добудете больше сведений, узнаем лучше, - добавил Абалакин.
– Вот это верно, - согласились все.
Летчики и штурманы удалились. Тогда полковник Абалакин попросил начальника штаба полка показать имеющиеся фотосхемы районов Австрии. Подполковник быстро исполнил просьбу. [219]
Место для работы с фотосхемами подготовили на большой веранде особняка, чудом уцелевшего во время недавних боев. Весеннее солнце светило ярко. Было тепло. Петр со Степаном Дмитриевичем удобно устроились за огромным столом и стали внимательно рассматривать все, что раньше было заснято в районе Вены. Им в помощь дали трех фотограмметристов-дешифровщиков из аэрофотослужбы полка. Кроме того, в работе участвовали два штурмана, летавших на съемку этого района, и начальник штаба полка подполковник Бабанов.
– Изучим вначале снимки, которые нам уже показывали в штабе армии, - предложил Павленко.
– Зачем?
– спросил Абалакин.
– Для сравнения.
Посмотрели пустыри, на которых они раньше обнаружили входы в подземелье. И вот что увидели: на местах, где они наблюдали темные точки-входы, теперь удалось различить кучи мусора. Им маскировали входы.
– Очень важно осмотреть эти пустыри ночью, - сказал Абалакин.
– Ведь должны же подвозиться сюда материалы и вывозиться готовая продукция. Днем это не делается, значит, вся работа проводится под покровом темноты.
– Сегодня ночью произведем по два - три контрольных фотографирования всех мест, где вы обнаружили подземные заводы, - сказал начальник штаба полка.
– И не только этих мест. Ночью необходимо сфотографировать и другие районы вокруг Вены: на севере, востоке и юго-востоке, вот в этих квадратах, - показал Абалакин.
Все внимательно посмотрели на карту. Подполковник Бабанов что-то записал в блокноте.
С аэродрома донесся гул авиационных моторов. Один за другим с небольшим интервалом самолеты взлетали и брали курс на запад.
– Начал работу Завадский, пошел на Альпы искать ФАУ, - объяснил Бабанов.
– Значит, к утру ждем результатов сегодняшней аэрофотосъемки и разведсводку о визуальном наблюдении с воздуха. А сейчас все по местам, - приказал полковник.
Утром в рабочую комнату начальника разведки армии внесли множество фотосхем. Вслед за фотоспециалистами вошла группа летчиков во главе с командиром [220] полка. Полковник Берман доложил Абалакину о выполнении задания по разведке объектов в районах
– Садитесь, товарищи, к столу, - пригласил Степан Дмитриевич, - доставайте свои полетные карты и записи.
Все поудобнее устроились за огромным столом, на котором уже были разложены фотосхемы и крупномасштабная карта разведываемых районов.
– Вначале послушаем вас, - сказал летчикам Абалакин, - а затем посмотрим ваши фотоснимки.
* * *
Первым докладывал капитан Завадский. Он сообщил, что экипажи эскадрильи вчера днем дважды вылетали на разведку заданных районов. Ночью на разведку северо-восточных и юго-восточных районов Вены летало четыре экипажа. С воздуха засняты все районы разведки. Визуально обнаружено девять действующих аэродромов, шестнадцать складов (на десяти из них - горючее), в трех районах наблюдалось большое скопление войск. В восточных и северо-восточных отрогах Австрийских Альп обнаружено четыре карьера с узкоколейными дорогами; пяти объектов установить не удалось. Взлетных полос возле карьеров и неизвестных объектов не видно. Истребители противника в районе разведки сопротивлялись слабо, был атакован лишь самолет старшего лейтенанта Панченко. В результате ранен стрелок-радист Дорофеев. Воздушными гранатами сбит один истребитель противника Ме-109.
– Товарищ капитан, какие взлетные полосы вы искали в районах карьеров и непонятных объектов в отрогах Альп?
– спросил Абалакин.
– Те самые, с которых должны взлетать ракеты ФАУ, - ответил комэск.
– Не могут же они с места выпрыгивать в воздух.
Все дружно засмеялись.
– Ну а какой, по-вашему, должна быть эта самая взлетная полоса?
– расспрашивал начальник разведки.
– Думаю, как и для самолетов, только немного уже и короче, а впрочем, точно доложить не могу.
Абалакин поинтересовался, где был атакован экипаж старшего лейтенанта Панченко. Со стула не спеша поднялся высокий загорелый летчик с черными как смоль волосами. Это и был заместитель комэска старший лейтенант [221] Павел Панченко. Он подробно рассказал, как все произошло. Пролетев вдоль долины Альп, в сорока километрах западнее Вены, он заметил у высокой обрывистой скалы небольшую круглую площадку. На ней стоял предмет, чем-то напоминающий кран с огромной, очень длинной стрелой, задранной кверху градусов под сорок пять. К карьеру тянулась дорога. Панченко решил сфотографировать долину. Зашел с юга, со стороны солнца. Пролетел горизонтально всего несколько сот метров и вдруг увидел, что спереди заходят для атаки два Ме-109. Штурман открыл из передних крупнокалиберных пулеметов заградительный огонь. «Мессершмитты» отвалили в сторону и сманеврировали для атаки сзади сверху, но были отогнаны огнем стрелка-радиста: тот действовал отлично, несмотря на ранение. Противник повторил атаку сзади с нижней полусферы. Экипаж выбросил серию воздушных гранат. Осколками, очевидно, был убит летчик ведущей пары «мессершмиттов». Истребитель перешел в беспорядочное падение и, налетев на гору, взорвался. Второй самолет предпочел в одиночку не сражаться.
– Как себя чувствует стрелок-радист?
– спросил полковник.
– Ранение у него легкое. Завтра собирается в полет, - ответил старший лейтенант.
После беседы с летчиками начальник разведки армии поинтересовался у командира полка, чем будет занят летный состав в этот день. Берман кратко доложил план боевой работы.
– Хорошо, - согласился Абалакин, - только очень прошу вас, Семен Давыдович, еще и еще посмотрите за тем карьером, в котором стоит этот самый «кран с длинной стрелой». А может быть, стрела - не что иное, как пусковое устройство, с которого сходит ракета?