Дань псам
Шрифт:
— Другого пути нет, — заявил Андарист.
Столетия складывались в тысячелетия, а Эндест гадал — не имея возможности узнать в точности — всё ли произошло по плану троих братьев. Смелость, сказал Андарист. Смелость и… жестокое безумие — со стороны Матери, да — все разрушения, откровенные предательства — могли ли они замышлять именно это?
Следующая встреча Эндеста Силана с Аномандером произошла на мосту у основания Цитадели; по его словам было понятно, что Лорд не узнал в Силане служку, посланного некогда разведывать творящееся между троих братьев. Странная рассеянность — для такого, как Аномандер.
Эндест передал Верховной Жрице отчет о злосчастной встрече. Докладывая подробности измены — зная, к каким последствиям она уже приводит — он ожидал узреть на лице Жрицы негодование. Однако она попросту отвернулась (впоследствии он увидел в этом еще одно предзнаменование).
А тогда в небесах еще не было бурь. Ничто, казалось, не предвещало грядущего. Черные стволы Сурат Коммона стояли уже две тысячи лет — а может, и дольше — и каждую осень разбрасывали по ветру длинные семена. Да, в следующий раз, когда ему случится бросить взгляд на статные деревья, они будут пылать.
— Ты стал каким-то очень уж тихим, старый друг.
Эндест смотрел на угасающее пламя. Быстро накатывал рассвет. — Я припомнил… как легко дерево становится золой.
— Высвобождая энергию. Может быть, лучше смотреть на это так?
— Подобное высвобождение гибельно.
— Для растений — да, — сказал Каладан Бруд.
«Для растений…» — Я думал о даре, что мы приносим им. О дыхании.
— И они возвращают нам дыхание, — отозвался полководец, — обжигающее руки. Похоже, хорошо, что я не склонен к иронии.
— Дар фальшив, когда мы ждем воздаяния. Словно алчные торговцы, мы даем — и требуем чего-то взамен. Похоже, обмен — основа наших отношений со всем миром. Всех нас. Людей, Анди, Эдур, Лиосан, Имассов, Баргастов, Джагутов…
— Только не Джагутов, — прервал его Каладан.
— Ах. По правде, я слишком мало знаю о них. В чем их сделка?
— Между ними и миром? Не думаю, что это возможно объяснить — по крайней мере, мне, с моим ничтожным умишком. Джагуты отдавали гораздо больше, чем получали. До тех пор, пока не начали ковать лед, защищаясь от Имассов. Разумеется, за исключением Тиранов — но ведь это делало тиранию особенно гнусной в глазах самих Джагутов.
— Значит, они были управляющими мира.
— Нет. Идея управления подразумевает превосходство. Известную степень высокомерия.
— Заслуженное, учитывая их силу.
— Скорее иллюзию силы, сказал бы я. Эндест, если ты уничтожаешь все вокруг себя, однажды ты уничтожишь и себя самого. Высокомерие создает некую отстраненность; мы думаем, будто можем переделывать мир в угоду своим целям, будто можем использовать его, словно живой инструмент с миллионами рабочих частей. — Но замолчал, качая головой. — Видишь? У меня уже голова трещит.
— Похоже, от истин, — ответил Силан. — Итак, Джагуты не считали в себе хозяевами. И паразитами тоже. Высокомерие не было им свойственно? Полководец, я считаю, что это необычайно. Фактически это невозможно понять.
— Они делили мир с Форкрул Ассейлами, во всем противоположными им. Они видели примеры чистейшего проявления высокомерия и отстраненности.
— Были войны?
Каладан Бруд молчал так долго, что Эндест Силан решил: ответа не будет. Но потом полководец поднял
Эндест уставился на старинного друга и едва слышно вздохнул от удивления. — Боги подлые! Каладан! Ни одна война не длится так долго.
— Длится, если лик врага не имеет значения.
Это откровение… ужасно. Безумно. — Где?..
Улыбка полководца была лишена веселья. — Далеко отсюда, друг, что само по себе хорошо. Вообрази, что стал бы делать твой Лорд, будь иначе.
— Он вмешался бы. Он не смог бы удержаться.
Каладан Бруд поднялся. — У нас гостья.
Миг спустя во тьме над их головами захлопали большие крылья. Эндест поглядел вверх и увидел Каргу — она махала крыльями, спускаясь между воздушными течениями. Приземлилась птица на каменной осыпи за пределами круга света.
— Чую рыбу!
— Не знал, что ваш род умеет чуять, — отозвался Каладан.
— Смешной тупица. Признай хотя бы, что наше зрение — истинный дар совершенства. Мы лучше всех иных. Да, Великие Вороны прокляты даром превосходства… Что я вижу? Груду костей! Да, вижу с отчаянной ясностью: вы, грубияны, ничего мне не оставили!
Карга подскочила ближе, поглядела на мужчин одним глазом, затем вторым. — Печальная беседа? Рада прервать. Эндест Силан, твой Владыка призывает тебя. А тебя — нет, Каладан Бруд. Итак, послания доставлены. Желаю перекусить!
Харек бежал через Ночь. Старые запутанные улочки, оставшиеся после осады горы ломаного камня; узкие кривые аллеи, заваленные мусором по колено… Он пересекал развалины зданий, карабкаясь словно паук. Он знал: Тов погиб. Он знал, что погиб и Бач, как и еще полдюжины заговорщиков. Все мертвы. Убийцы порезвились. Наверное, Тисте Анди, некий вид тайной полиции, проникшей в ячейки и истребляющей всех выслеженных борцов за свободу.
Уж он — то всегда понимал, что демоны, нелюдское отродье, совсем не такие благожелательные завоеватели, какими они себя выставляют. О да, у них полно гибельных тайн. Планы захвата и порабощения, замыслы установления тирании — не только над Черным Кораллом, но и над ближними городами, над всеми местами, где обитают люди. Тисте Анди положили завистливый глаз на всё. Теперь он получил доказательства.
Кто-то идет за ним, выслеживает со всей сосредоточенной злобой охотящегося кота — он еще не заметил убийцу, но в мире, подобном Ночи, это не удивительно. Тисте Анди искусны в Королевстве Тьмы, опасны словно змеи.
Нужно добежать до Кургана. Нужно найти Градизена. Лишь там Харек может чувствовать себя в безопасности. Надо их предупредить, надо составить новые планы. Харек понимал, что может оказаться единственным выжившим в Коралле.
Он держался наиболее разрушенных частей города, пытаясь выйти на окраину или, если это не получится, прорваться через внутренние ворота, ведущие к лесистым холмам — туда, где засели некогда проклятые Сжигатели Мостов, убившие тысячи мерзостной магией и морантскими припасами. Да, весь склон доныне покрыт проплешинами мертвой почвы, засыпан поваленными древесными стволами, кусками доспехов, кожаными сапогами, из которых иной раз торчат отбеленные кости. Если дойти туда, можно отыскать путь к Свету — тогда он, наконец-то, окажется в безопасности.