Данфейт
Шрифт:
Все обернулись, глядя, как она кричит, зажимая свои уши, а из носа ее на пол хлещет кровь. Когда воздуха в груди не осталось, она согнулась пополам и вдохнула полной грудью, отпуская свой гнев и опустошая свои эмоции.
Все молчали, глядя на нее, и Кимао тоже.
Данфейт разогнулась и, спокойно выдохнув, размазала кровь по лицу.
— Дело в нас. Оболочки — это мы. На нас влияют, но это наша реакция, а не того, кто воздействует.
Данфейт обернулась к Йори:
— Он просто не хочет, чтобы ты жалел его. Жалость для таких, как мы, — унизительное чувство. Освободи его так, как должен! Не можешь «размотать», — «разорви», но не выставляй на посмешище, проводя в поисках утраченного
— Откуда ты…
— Покажи им, что он так же силен, как и ты. Докажи, что мы, матриати, сделаны из того же теста, что и зрячие!
Данфейт снова вытерла рукавом нос и посмотрела на Кимао.
— Кажется, мне пора умыться, — произнесла он и, развернувшись, спокойно покинула аудиторию.
— Данфейт! — услышала она за своей спиной, влетая в туалет и склоняясь над раковиной.
— Это я во всем виновата. Прости меня. Я не хотела…
Смывая с лица кровь, она пыталась остановить ее, но красная все равно текла сквозь пальцы.
— Юга, да сделай же ты что-нибудь! — закричала Данфейт и посмотрела на Кимао.
— Не могу, — произнес тот. — Ты «запаяна» так же, как и Террей.
— Твою мать! Тогда рви! Рви давай!!!
— Данфейт…
— Рви, я сказала!!! — закричала Дани и поняла, что плачет.
Кимао подошел к ней, стирая с ее лица кровь рукавом своего дорогого костюма.
— Легче сказать, чем сделать, — ответил он и погладил ее по лицу.
— Рви… — прошептала Данфейт, закрывая глаза.
— Готова?
— Да.
Она почувствовала его губы на своих губах и, словно найдя спасение от предстоящей боли, впилась в его рот. Вкус крови, которую он без отвращения пробовал языком, пошатнул ее самообладание. Как же… Это ведь все-таки ее кровь, а не его…
Данфейт ощутила его ладони на своей спине. Они сжимали ее костюм и спускались ниже, пока не достигли бедер. Данфейт прилипла к нему, желая только одного: чтобы он коснулся их и сжал, что было силы. Кимао склонился над ней и сжал пальцы, приподнимая ее, чтобы утянуть на себя. И Данфейт застонала. Очень тихо, почти беззвучно, но он услышал ее.
— Done Faitu… — произнес он, наступая на нее и оттаскивая назад, чтобы прижать к стене.
— Kimau…
Почувствовав опору за спиной, она вжалась в нее и, обняв его за плечи, оказалась сидящей на его руках. Ей хотелось большего. Сейчас! Здесь! Она хотела его и плевать было на то, где и как!
— Юга… — услышали они оба где-то позади.
Это моментально отрезвило обоих. Кимао обернулся и сквозь пелену вожделения посмотрел на Эрику, стоящую в дверях женского туалета.
— Юга, — произнесла Данфейт, сползая на пол и отстраняясь от Кимао.
Кимао выпрямился и не сразу обернулся к Эрике, которая, как ни в чем не бывало, подошла к умывальнику и начала мыть свое окровавленное ухо.
— С тобой все в порядке? — спросила Данфейт, останавливаясь возле другого умывальника и включая воду.
— Нет, — односложно ответила Эрика и, вытерев руки салфетками, вышла из туалета.
Данфейт посмотрела на себя в зеркало и только тогда поняла, что кровотечение из ее носа остановилось.
— Я даже не заметила, как ты обошел петлю.
— Я не обходил ее, это сделала ты.
— Я? — удивилась Данфейт и посмотрела на Кимао, лицо и костюм которого были перемазаны кровью. — Сама не знаю, как…
— Расслабилась просто, вот и все, — ответил Кимао и подошел к ней, наклоняясь к умывальнику и смывая кровь с себя и своего костюма.
— Значит, весь секрет был в моем напряжении?
— В твоем напряжении кроется много секретов, но больше их таится в твоем расслаблении.
Данфейт посмотрела на свой костюм и, стянув с себя камзол, начала его застирывать. Кимао повернулся к ней, молча
— Как думаешь, быстро высохнет? — спросила она, выполаскивая темно-коричневую ткань в раковине.
— По такой жаре минут за тридцать.
Кимао решил последовать ее примеру и, так же сняв с себя камзол, принялся его намыливать жидким мылом. Данфейт повернула к нему голову и застыла. Она разглядывала его обнаженный торс, пробегая глазами по рельефу мышц на груди, животе, спине и руках.
— Нравится? — вызывающе произнес Кимао, бросая камзол в раковину и поворачиваясь к ней лицом.
Дани приподняла брови, не зная, как ей реагировать, а потом улыбнулась и посмотрела на свою грудь в лифчике.
— А тебе? — так же вызывающе произнесла она и провела пальцем по мышцам своего напряженного живота.
— Дурочку не строй из себя! Тебе не идет!
— А ты перестань вести себя так, будто ничего не произошло!!!
— Все дело в моем признании, не так ли? Не скажи я тебе, все было бы намного проще!
— Причем здесь это? — повысила тон Данфейт.
— Ты теперь полагаешь, что несешь ответственность за мои чувства! Ты сторонишься меня, опасаясь спровоцировать в самый неподходящий момент или просто обидеть, потому что у тебя это легко получается. Не надо, слышишь? Не нужно пялится на мою грудь и оценивать! Не нужно целовать меня так, как будто сама не можешь прожить без этого! У похоти и любви разные взгляды, и я прекрасно различаю их!!! Ты ничего мне не должна, слышишь?! Мои чувства — это моя проблема, и я справлюсь с ней сам, если тебя это так беспокоит!!!
Данфейт достала из раковины свой костюм и, скрутив ткань, начала его выжимать. Затем отошла в сторону и со всей силы вытряхнула его, чтобы расправить. Внимательно рассмотрев все детали и убедившись, что пятен крови не осталось, она надела его на себя и подошла к зеркалу, останавливаясь возле Кимао.
— Любить, значит нести ответственность. Знать, что любят тебя, — это та же ответственность. Те, кто упиваются осознанием своей необходимости, — слабаки. Они пользуются этими чувствами и купаются в своем превосходстве. Моя сестра полагает, что у нее есть эта власть. И я, глядя на то, как она свободно прикасается к тебе, тоже так думаю. Мне не нужна половина или чувства человека, который потерял себя на пути от одной особенной женщины к другой. Я готова нести ответственность, но ты, — она посмотрела на него и отрицательно покачала головой, — я не знаю, готов ли ты. Она красива, не спорю. И талантлива — этого тоже у нее не отнять. И она продолжает влиять на тебя, полагая, что у нее есть на это право. Я не такая. Я взбалмошная, несдержанная личность, которая завидует ей во многом, и которая себя-то удержать в узде не может, не говоря уже о ком-то другом. И мне не нужен человек, который преследует меня по пятам, оставляет мне восемь сообщений по утрам и пытается проводить до дверей в аудиторию на занятиях, потому что в моей жизни был уже один такой, и трахался он с другой, выставляя меня на посмешище перед всем племенем. Мне нужен мужчина, который отвечает на шутки сарказмом и получает удовольствие от того, что кто-то может ему ответить. Он берет то, что ему нравится, и не спрашивает чужого мнения на этот счет. Он готов бросить вызов Главе Академии только потому, что тот унизил его матриати. И его бояться все, все, кроме меня! Я не размениваюсь по мелочам, Кимао. Либо я получаю все, либо ничего. Делить с сестрой того, кто утверждает, что любит меня, я не собираюсь. Хочешь нести за меня ответственность? Докажи, что ты сможешь это сделать. Если хочешь, чтобы я прикасалась к тебе — не давай повода ей прикасаться к тебе. Если хочешь, чтобы я спала с тобой — перестань спать с ней!!!