Даниил Галицкий

Хижняк Антон Федорович

Разгневанный Даниил гнал коня галопом, стегал его плетью. Так тихо и ласково начинался день — и так испортил хорошее настроение этот Иванко. Да еще и Роксана прибежала. Он никак не мог забыть ее отчаянный взгляд и мольбу: «Пожалей сына, княже!»

«Пожалей!» — думает Даниил. — «Тогда и другие полезут, будут терема жечь… А как рыдала Роксана, как ползала в ногах!»

Даниил мчится лесом, и его преследует страдальческий голос Роксаны. Князь бьет коня, еще быстрее летит вперед, но голос Роксаны по-прежнему звучит в его ушах: «Княже! Что ж ты делаешь? Я же тебя вынянчила…»

Вечером

Теодосий пришел к Роксане. Она седела на скамье, крепко обняв пятилетнего Ростислава. Взгляд ее блуждал где-то далеко, она ничего не видела перед собой.

Переступив порог, Теодосий остановился. Где найти слова, чтобы успокоить Роксану после того, что случилось?

Он еще и до сих пор не опомнился. Все видел будто в ужасном сне. Кто может поверить, что уже нет в живых Иванки? Кто поверит, что уже не явится он, веселый и ласковый? В самое сердце поразила Теодосия казнь Иванки. За эти полдня Теодосий осунулся, пожелтел. Сотский боялся посылать его в дозор, зная, какими неразлучными друзьями были Иванко и Теодосий.

Роксана, неожиданно увидев Теодосия, задрожала и завопила не своим голосом. Мальчик отодвинулся от нее, испуганно оглядывался вокруг.

— Ой! Что мы будем делать без тебя, Иванко? Не верю! Не верю-у-у! — протяжно зарыдала она. — Он жив! Иванко! Приди ко мне!

Ростислав приник в уголке к стене, испуганными глазами смотрел то на мать, то на дядю Теодосия, Теодосий шагнул к Роксане, взял ее за руку.

— Скажи, Теодосий, неужели нет моего Иванки? — неистово кричала Роксана. — Звери! Звери! Взяли его!.. Не буду я жить без него! Иванко мой!

Теодосий сел рядом с Роксаной.

— Горе великое, Роксана! Что поделать? Нет Иванки… Тяжко тебе, я знаю… Для сына живи. Ростислав, поди сюда!

Мальчик, словно подбитый птенчик, спрятался в уголок. Теодосий подошел, взял его на руки, принес к Роксане. Он гладил его по головке, а Роксана рвала на себе волосы, рыдала.

— Ой! Куда же мне идти, кому сказать о моем горе? Иванко, мой Иванко, я не увижу тебя больше! Уже не скажешь мне: «Умница моя!» Куда мне голову преклонить?

Теодосий растерялся, он не знал, как облегчить горе Роксаны.

— Тяжело, — промолвил он печально, — но мы тебя не оставим…

Роксана посмотрела на него, ее тронули эти сердечные слова. Теодосий обрадовался: Роксана, кажется, стала спокойнее.

— Не оставим… А у тебя сын есть, — тихо добавил Теодосий.

Мальчик, увидев, что мать не плачет, потянулся к ней. Она обняла его и прижала к себе. Горе изменило Роксану: лицо осунулось, даже ростом она как будто стала меньше, а плечи стали острыми, как у девочки-подростка.

— Звери! — гневно восклицал Теодосий. — Мы еще им припомним Иванку! Поймаем Филиппа — не уйдет он от наших рук, вырвем ему волчьи зубы… Слушай меня, Роксана! Как я сказал, так и будет. В Святом Писании сказано — Не вспоминать о старом. А мы вспомним. Все бояре такие, как Филипп. И князь их руку держит.

В дом вошел Микула. Заметив его, Роксана снова зарыдала. Микула подошел к столу, и из груди его вырвался вопль:

— Друга… брата убили!.. — И склонился над Ростиславом.

3

В большой гриднице

Мстислав принимал гостей. Два длинных стола стояли вдоль стен, а по обе стороны их скамьи. Стол хозяина был расположен возле стены, напротив двери.

Бояре разрядились в дорогие кафтаны. Свечи горели на столах и на стенах в бронзовых подсвечниках. На столах стояли жбаны и корчаги с медом, огромные чаши, золотые и серебряные, турьи рога, оправленные в золото; на огромных тарелках лежали жареное мясо, вареная и жареная рыба и толстыми кусками нарезанный хлеб. Всего припасли, всего добыли работящие руки смердов.

Ближе всех от княжьего стола сидели Мирослав Добрынин и тысяцкий Демьян, за ними, по старшинству, — Семен, Филипп, а дальше перемешались галицкие и волынские бояре, новгородские старшие дружинники, которые пришли с Мстиславом.

Филипп, пока гости располагались за столом, успел шепнуть Демьяну:

— Похоже, что Данило на Мстислава сердится. С чего бы это?

Демьян покачал головой и пожал плечами: «Не знаю».

Не шибко тут разговоришься, ежели вокруг столько сторонников Даниила. Филипп внимательно присматривался: Даниил явно чем-то обеспокоен, он и усмехается, и говорит с Мстиславом, но мысли его далеко. «Надобно сказать Даниилу про Дмитрия. Сказать, что Иванко, мол, перед смертью рассказывал о намерениях Дмитрия. Даниил поверит. Уберет Дмитрия — легче будет и Мстислава с ним поссорить, а тогда…» И Филипп уже видел новые оселища, подаренные королем Андреем. Филипп окинул взглядом бояр: «На кого из них можно положиться, кого можно запугать так, как Демьяна? Послушный стал Демьян…»

Мстислав разгладил бороду, провозгласил:

— Налейте меду в чаши, братья!

Пошли по рукам жбаны и корчаги. Мед пенился, приятно щекотал ноздри. Мстислав поднял золотую чашу.

— Вот мы и дома. Поднимите же чаши за то, что мы врага одолели, за то, что прогнали его с земли Русской, за то, что спокойствие воцарилось у нас, за то, что у всех нас мысль едина. К нам в Галич приехал Данило с храбрыми боярами и ныне приглашает нас в гости на Волынь… И мы поедем туда. Только бы было тихо, чтоб враги не лезли, а мы силы набирались.

Налили по второй чаше. Но вдруг трапеза была нарушена. В гридницу вбежала жена Мстислава Хорасана и закричала:

— Спасай моего отца, враги его землю топчут!

Мстислав смотрел на нее непонимающими глазами.

— Чего ты вопишь? Кто землю топчет? С каким это князем Котян не помирился?

Но от Хорасаны невозможно было больше ничего узнать, она бессвязно лепетала и продолжала безутешно рыдать.

— Отец сегодня будет… Гонца прислал… — промолвила Хорасана дрожащим голосом.

Мстислав улыбнулся.

— Видите, как она нам голову заморочила, я и забыл, что мне Микула сказал. — И позвал слугу, приказав ему привести половчина. — Чего вы испугались? — обратился он к боярам. — Пейте! Ничего не случилось. Видно, хан Котян с кем-то поссорился.

Половчин появился очень скоро — он ждал в сенях. Переступив порог, он упал на пол и пополз к Мстиславу.

— Встань! Нет времени! — крикнул Мстислав.

Половчин вскочил на ноги и, снова поклонившись, подбежал к Мстиславу.