Даниил Галицкий
Шрифт:
— Не ищи, я сам тебя нашел, — промолвил князь, выходя из-за деревьев.
К нему подбежали Василько и сыновья. Анна вскочила и простерла руки. Рядом с ней стояла Доброслава. Увидев отца, она так обрадовалась, что и слова не могла вымолвить. Протянув руки, шел к князю митрополит Кирилл.
Безрадостным было это путешествие по Волыни. Будто на такую землю попали, где люди и не жили никогда. Сколько ни ехали, никто не встречался на пути. Только торчат разрушенные стены. Хотя бы одна душа живая вышла да рассказала о страшной буре, опустошившей этот
Быстро проезжали эти пепелища, не огладывались, чтобы сердце кровью не обливалось.
Кирилл ехал рядом с князем.
— Сызнова все начинать будем, княже, — сказал он, когда подъехали к оселищу.
Но Даниил не дал ему закончить, замахал руками и, обрадованный, закричал:
— Сюда! Сюда иди!
Возле крайнего двора стояла старушка и испуганно глядела на всадников. Оглянувшись, она бросилась бежать от них. Теодосий, спешившись, подошел к ней.
— Иди сюда, бабуня! Мы русские, мы не татары! Старушка все же скрылась в развалинах. Вскоре оттуда вышел старик в длинной рубахе, подпоясанной веревкой. Он удивленно смотрел на приезжих.
— Иди сюда, ближе, — позвал его Даниил.
Старик, оглядываясь, медленно подошел к ним.
— Почто ты здесь, старче? — спросил Даниил.
Дед остановился и, поклонившись, ответил:
— Жить тут собираюсь. А ты кто еси?
Кирилл улыбнулся.
— Князь Даниил это, дедушка.
— Князь! — Старик снова поклонился. — А я и не ведал… Смотрите, ничего здесь не осталось.
— А кто еще есть в оселище?
— Никого нет, мы первыми со старухой пришли. А завтра в лес пойдем, к своим. Можно ли уже возвращаться? — спросил он всадников.
— Можно, можно, отец, тоурменов уже нет, — ответил Даниил, тронув коня.
Они поехали, а старик стоял и долго смотрел им вслед. Теодосий толкнул Богуслава.
— Видишь, Богуслав, старик говорит: «Жить будем». Не покорил Батыга наш народ, снова жить будем!
Даниил, как и раньше, сел в Холме. Этот город миновал Бату-хан, побаиваясь, чтоб не повторилось то, что было в Кременце.
Отсюда, из Холма, Даниил ездил по всей Галицкой и Волынской земле. В разрушенном Берестье оставил Семена Олуевича, в сожженном Владимире людей собирал князь Василько. Русская земля поднималась из пепла, русский люд возвращался из лесов, снова начиналась жизнь.
Книга третья
Глава первая
Бурей прошел Батый. Все разрушили на своем пути татары. Но теперь татар нет, и галичане снова принялись за дело. Да только вот бояре снова стали противиться; до Даниила весть дошла, что вновь они крамолу замышляют. Потому и захотел он разведать, что творится в Галиче…
Яков сидел у стола и поглаживал бородку. Плохо растет треклятая борода! И голос у Якова тонкий.
— Пищишь ты, как старуха, — насмехался над ним Теодосий, — и носик у тебя маленький, как у дитяти. Видать, Тебя сызмальства мать носом о стенку терла?
Не мог сносить этих насмешек Яков, сердился на Теодосия. И все же, когда сказал Даниил, что для охраны посылает Теодосия с сотней дружинников, Яков обрадовался: пригодится Теодосиева помощь — не забывал стольник, что к Доброславу едет.
— Где же Доброслав? Разве не ведомо ему, что прибыл стольник княжий? — сердился Яков, сидя в светлице.
Сколько ни посылал он дружинников во двор к Доброславу, один и тот же ответ приносили: «Боярин на Понизье».
В сенях что-то загремело. Яков вскочил: может, дружинник от Доброслава? Но вошел Теодосий, и сразу легче на душе стало. Руки невольно потянулись к бороде. Теодосий захохотал.
— А ты все бороду теребишь! Говорил тебе — оставь ее, возьмись за нос, оттягивай его каждый день, авось и вырастет побольше.
Яков плюнул в угол, осерчал:
— Иди ты вон отседова, лихословец!
— Не бранись, Яков, а то князю скажу, как ты мной помыкал.
Яков и рот разинул. «Ну что за человек сей Теодосий! Сам потешается, да еще и князю хочет жаловаться…»
Теодосий, усаживаясь на скамье, кинул, словно бы невзначай:
— Боярин Доброслав приехал.
Обрадованный Яков подскочил на лавке.
— Уже? Кто тебе сказал?
— Сам я видел. Уже который день выглядывал его: знаю, как ты ждешь не дождешься его.
— Теодосий! Может, вдвоем пойдем? — вкрадчиво произнес Яков.
— Пойдем… Меня слушай. Знаю я Доброслава, его перекричать надобно, а ты не дорос, голос у тебя как у моей бабки перед смертью был… Идем. Я ему еще Судислава припомню!
Яков был доволен, что Теодосий пойдет вместе с ним: Теодосий за словом в карман не полезет, сразу найдет ответ для Доброслава.
— Может, медку выпьешь на дорогу? — предложил Яков.
— Вельми горло пересохло, дай промочу!
Доброслав встретил их в старом тереме, в том, что Владислав построил. Толстый и красный, сидел за столом Доброслав, тяжело дыша. Он разглаживал двумя руками бороду, лежащую на животе, и даже не подумал встать, когда вошли княжьи люди.
— Садитесь, дорогие гости! А я все думаю: почто так долго никто не едет из Холма? Али, может, князю некогда — велика земля, забыл он про Галич?
— Да нет, — ответил Теодосий, — князь Данило не забыл про Галич. А про тебя, может, и забыл. Что-то я не слышал, чтоб вспоминал он тебя.