Дао Дзэ Дун
Шрифт:
Страхов чувствовал, что уже перегружен тайными знаниями, хотя и продолжал ощущать несказанную легкость в теле.
— Ты идешь? —
От него требовалось окончательное решение.
Страхов еще разок посмотрел на весь мир со стороны. В последний, как ему подумалось.
— Я иду, — сказал он.
— Не бойся, — сказала богиня.
И вдруг он, Страхов, превратился в метеорит. Земля стала стремительно приближаться, как на развертке GOOGLEEarth при выборе места и решительном клике.
Периферия
Судя по направлению падения, ему предстояло стать Тунгусским метеоритом. А может так и надо, успел он подумать сначала весело, — врезаться болидом прямо в этот новый форт нокс, ба-бах, и все. Километровая воронка и вывал леса до горизонтов…
А может она так и хочет, успел подумать он в последний миг уже со страхом. И зажмурился.
И в тот же миг осознал, что стоит, что уверенно и крепко давит подошвами на твердую землю… хотя и не такую твердую, плоскую и определенную, как в городе.
Он открыл глаза и увидел перед собой все, что видел перед началом удивительного полета — леса, Сибирь и все такое.
Он вздохнул — и вдруг ощутил свободу, какую еще никогда не ощущал. На его спине, между лопатками, больше не было руки богини аутсорсинга, его отпустили… По прямой… И только по прямой!
— Александр, — услышал он позади тихий голос, уже совсем не голос богини.
Он повернулся назад — и остолбенел.
Богиня аутсорсинга Фатима Обилич была белее своего белого льняного мундира. Сверху вниз почти по всему мундиру были прочерчены темно-алые пунктиры. У нее носом сильно шла кровь. А глаза были ясные и блестели.
— Что с тобой?! — выдохнул он, лихорадочно соображая, как и чем может помочь женщине тут, в неопределенном периметре без инфраструктуры.
— Я… — Она качнулась к нему и уперлась правой ладонью ему в грудь. — Ничего… Просто немного устала…
Он было поддержал ее, но она резко оттолкнулась от него, чтобы стать прямо и свободно, но равновесия не получилось, и она стала валиться навзничь.
Страхов рванулся к ней, подхватил за плечи, но она оказалась такой бессильно-мягкой, что перехватить поудобнее не получилось, а только — притормозить ее падение и оказаться прямо над ней, на своих расставленных в стороны коленях, упершихся в мягкую захвоенную почву.
— Я что-то могу?.. Или сбегать за аптечкой?
Что, в самом деле, можно было придумать?
— Александр… — Она с трудом подняла руку и коснулась его подбородка, ясный взгляд совершенно не вязался с ее немочью. — Ты можешь… Ты все сможешь, если решишь… Только если ты сейчас не сделаешь этого сам, я, наверно… может быть, я действительно умру… странно… странное чувство.
У Страхова
— Я все понимаю, — проговорила она и вдруг сильно взяла его за локоть, будто, стоя, оперлась на него. — Но ты должен понимать, что ты уже совсем в другом мире… и ты больше никогда увидишь своей жены и своего сына. Никогда.
Верно! Никогда! Потому что по прямой…
Ведь он сам к этому шел! К этому «никогда»! К этой прямой.
В нем сердце оборвалось и полетело вниз, в пропасть, мимо зеркальной стены небоскреба. С высоты никак не меньше восьмидесяти этажей…
Он опустил голову и уткнулся лбом в ее китель — совсем рядом с серебряными звездочками корпорации Sotechso. А она взяла его рукой за шею. Как за спасательный круг, подумал он, а как такой круг поможет при падении с ускорением в 9,8G?
«Тем лучше…» — подумала девушка по прозвищу Дрозофила, когда увидела их вдалеке.
Она сидела долго и не двигалась и всматривалась в плотную зеленую щетину леса, и у нее хватило терпения не пропустить момент, когда они материализовались двумя фигурками — белой и разноцветной — на высокоэкологичном бэкграунде.
Дрозофила сразу увидела, что все случилось, и подумала: «Тем лучше…».
«Шесть часов» на кольце Кемпбелла.
Что он, пусть и герой из героев, мог противопоставить ей, исполнительному директору корпорации Sotechso, воплотившей роль Богини Мира? Ее силе. Ее предназначению в вечном сюжете. Что он мог захотеть ей противопоставить? Если он герой, тогда она уж точно богиня, и он подчинился, чтобы получить свою долю власти и силы. Долю героя.
Тем лучше. Значит, ей дается шанс разорвать кольцо.
Весь белый мундир супераутсорсера сверху донизу забрызган кровью. Ну конечно, по сюжету богиня только так и должна потерять девственность.
Она дождалась их так же терпеливо, чувствуя, как стареет с каждым их шагом навстречу, чувствуя, как роль переходит к ней, наваливается тяжестью…
Нет! Время нужно остановить вовремя…
Она рывком подалась вперед из складного садового кресла, сама при этом словно складываясь в стойку бегуна на короткую дистанцию.
Потом распрямилась, шагнула навстречу.
— Мы готовы, — сказала ей Фатима Обилич, супераутсорсер.
Дрозофила на миг опешила: такой покорной улыбки, таких мягких покорных губ у супераутсорсера Фатимы Обилич она никогда не видела.
— Я тоже готова, Фати, — сказала она. — Я теперь готова сказать тебе что знаю. Только сейчас.
— Хорошо, — впервые устало и покорно улыбнулась ей Фатима Обилич.
— Это ты убила моих родителей, — сказала Дрозофила. — Это ты сделала энигму. Это ты сделала Равновесие.