Дао Кенгуру
Шрифт:
– Мы не сможем этого сделать, – сказал пакистанец.
– Не сможете? Иначе говоря, мистер Мустафа, вы отказываетесь выполнять свою часть работы, я правильно понял?
– Мы не можем стрелять в мирное шествие, мистер Уоткин. Мы не имеем на это права.
Канадский майор похлопал ладонью по столу.
– Минутку! Это мирное шествие или мстители?
– Это мирное шествие, требующее справедливого возмездия. И, пока такое шествие не совершает актов насилия, мы обязаны считать его мирным, и не имеем права применять оружие. У вас, мистер Уоткин, та же ситуация.
– Пока не понимаю.
– Я поясню, мистер Уоткин. В критической ситуации, подтвержденной компетентными офицерами, мы имеем право, для спасения людей, нарушить права частного владения, и взять под контроль жилые объекты города Лантон.
– Я услышал ваше мнение, мистер Мустафа, а свои выводы я сделаю сам.
– Но, – сказал пакистанец, – нам надо согласовать вопрос о неприменении оружия.
– Я не буду применять оружие, – медленно произнес канадец, – если у меня не возникнет оснований его применять.
– Хотелось бы услышать прямой ответ, – сказал Мустафа, – я спрашиваю не просто так, а потому, что люди обеспокоены приготовлениями на вашем блок-посту. Вы развернули стрелковые точки так, будто готовитесь к отражению атаки противника на дамбе.
– Это мера предосторожности, – сказал Уоткин, и надавил клавишу селектора, – капитан Бэбкок, лейтенант Черри, лейтенант Дэфф, срочно ко мне!
– Что это значит?! – возмущенно воскликнул Мустафа, вскакивая с места.
Три канадских офицера, мгновенно ввалившиеся в помещение, наоборот, подчеркнуто спокойно расселись за столом. Майор Уоткин положил на стол два листа распечатки, поставил на каждом свою подпись, протянул один экземпляр пакистанцу, и произнес:
– Коллеги! Как мы и подозревали, и мне только что сообщил майор Мустафа, на моту Мотуко сформировалась вооруженная террористическая структура. Атака террористов возможна в ближайшие часы, поэтому, я отдал письменный приказ командиру отряда пакистанских миротворцев провести на Мотуко сквозные обыски… Мистер Мустафа, пожалуйста, для порядка, распишитесь в получении на втором экземпляре приказа.
– У вас нет права принимать такие решения! – возразил пакистанец.
– Вы можете подать на меня жалобу, – невозмутимо ответил канадский майор, – но, до завершения ротации, я остаюсь командующим силами ООН на Тинтунге, и вы обязаны выполнять мои приказы. Так что, распишитесь и исполняйте. Обратите внимание, что обыски следует начать через час после получения приказа. Это важно. Рапортовать о количестве изъятых единиц оружия следует каждые полчаса, а о столкновениях в ходе операции должны поступать немедленные рапорты. Вы меня поняли?
– Майор Уоткин! Я отказываюсь это исполнять, поскольку это противоречат основным задачам Океанийской Миссии ООН и нашего контингента на Тинтунге!
– Ваш ответ понятен, мистер Мустафа. Но, в получении приказа, все же, распишитесь.
– Идите к дьяволу! Я уезжаю!
– Арестуйте его, – распорядился канадский майор, – и не забудьте обыскать. Средства связи, оружие и все бумаги передайте мне после составления реестра.
– Что!!!... – начал пакистанец,
– Дэфф, заткни его!
– Готово, – отрапортовал через полсекунды дюжий лейтенант, потирая кулак.
– Четкая работа, Дэфф, – похвалил майор, глядя на пакистанца, лежащего в нокауте, – а теперь возьми своих парней, обыщи свиту этого субъекта, и их джип тоже. Все средства связи, оружие и бумаги, опять-таки, передай мне после составления реестра.
– А их самих – тоже под замок, вместе с их командиром так? – уточнил лейтенант.
– Нет, они нам не нужны, пусть катятся обратно на своей телеге.
…
23 сентября. 10:00. Одна из причальных платформ в бухте Лантона.
На борту обычного неприметного сампана собралась компания, четыре офицера:
Мэр-разведчик Ксиан-Тзу Варлок,
Командир отряда береговой охраны флит-лейтенант Бокасса,
Командир отряда условных каннибалов-рпонге, штурм-лейтенант Ясон Дасс,
Командир отряда саперов – фридайверов, лейтенант Зебра.
Варлок, наблюдая в бинокль, проводил взглядом джип, уезжающий по дамбе на юг от канадского блок-поста на моту Вале к пакистанскому блок-посту на моту Мотуко, и, с некоторым удивлением произнес:
– Уоткин на деле оказался более находчивым, чем мне казалось. Я ошибся, ребята.
– Я не врубаюсь, – пробурчал лейтенант Зебра, – где ты ошибся? Ты правильно говорил: канадец не даст исламистам зеленый свет через блок-пост на моту Вале. Он и не дал.
– Активно не дал, – уточнил штурм-лейтенант Ясон Дасс, – Прямо, как в кино.
– Дьявол в деталях, – ответил Варлок, – Я предполагал, что Уоткин просто откажет им. А вместо этого – кино, как верно отметил Ясон. Грубое задержание, разоружение и обыск, демонстративное протаскивание пакистанского майора по двору опорного пункта, а в финале, джип с тремя обезоруженными пакистанскими солдатами отпускают назад, в их сектор контроля. Какие идеи: зачем это? Начинаем с младших по рангу.
– Типа с меня? – уточнил лейтенант Зебра, и после кивка Варлока, объявил, – по-моему, Уоткин хотел, чтоб мы это увидели. Он, наверное, знает, что мы наблюдаем за двором. Может, он и про наши жучки догадывается. И он снимает для нас кино про то, как он ненавидит исламистов. А я ему не верю! Ясон точно сказал: все ООН тут работает на исламистов. Этот хитрожопый канадский майор – тоже. Он хочет втереться в доверие, пронюхать, что мы задумали, и подставить. Я думаю, этих канадцев надо первыми…
Зебра замолчал и указал отставленным большим пальцем правой руки в землю (таким жестом древние римляне в Колизее требовали смерти гладиатору). Ясон кивнул в знак солидарности и добавил:
– По ходу, в ООН сделали такой новый род войск: артистов – подсадных уток.
– Упс! – произнес флит-лейтенант Бокасса, пошевелив пальцами над макушкой, – А тот пакистанский майор, по-вашему, тоже артист – подсадная утка?
– Пакистанец? – озадаченно переспросил Зебра.
– Да, пакистанец. Вы верите, что он согласился играть в сцене, где его тащат во двор с разбитой мордой, и пихают в будку на глазах у троих подчиненных? Ну, что?