Дар богов
Шрифт:
– В таком случае я непременно должна надеть ваш последний подарок, милорд.
Джентльмен поднялся и оказался высоким и широкоплечим. К тому же он был чрезвычайно элегантно одет; его высокие сапоги были начищены до зеркального блеска, и, как отметила Алиса, его хрустящий белоснежный галстук завязан самым прихотливым образом.
В таких вещах Алиса хорошо разбиралась: ей частенько приходилось помогать отцу завязывать галстук, и она знала, как трудно достичь подобного совершенства. Сэр Уинтон быстро терял
Она перевела взгляд на лицо джентльмена, и оно показалось ей очень красивым, хотя и отчасти надменным.
Твердые черты, решительный подбородок, четко очерченные брови выдавали в нем человека властного и, может быть, даже опасного.
И в то же время она смотрела на него с любопытством, думая, что этот джентльмен, вероятно, являет собой тот тип мужчин, с которым Пенелопе предстоит общаться в Лондоне.
Впрочем, для Пенелопы он несколько староват, решила Алиса. К тому же ей не хотелось, чтобы сестра встречалась с мужчинами, которые волочатся за актрисами и танцовщицами.
Хотя деревня, в которой они жили, была тихим местом, но и туда доходили слухи о том, какие нравы царят в столице с одобрения принца-регента. Сестры затаив дыхание слушали рассказы о связи принца Уэльского с миссис Фитцхерберт, которую сменила леди Джерси, а потом и леди Хертфорд.
В разговорах с друзьями отец часто затрагивал эту тему, да и Элоиза с миссис Кингстон, возвращаясь из Лондона, неизменно привозили последние столичные сплетни и спешили поделиться ими со всеми.
Алисе было известно, что в высшем обществе считается вполне естественным, если какой-нибудь светский щеголь берет на содержание хорошенькую актрису или особу определенного сорта, с которой ни одна порядочная женщина знаться не станет.
Глядя, как джентльмен изысканным жестом подносит к губам ручку мадам Вестри, Алиса дала себе твердый зарок следить, чтобы Пенелопа не связалась с каким-нибудь распутником или светским повесой, всегда готовым пофлиртовать с девушкой, но никогда – жениться.
– До вечера, – проговорил джентльмен и, взглянув на Алису, сказал ей: – Пойдемте со мной, я вам заплачу.
Алиса как раз хотела спросить, почему она должна идти с ним, но в этот момент в дверь громко постучали и послышался голос:
– Мадам, на сцену!
Ойкнув, мадам Вестри схватила со стула шляпу, украшенную плюмажем, и торопливо проговорила:
– Au revoir, милорд. С нетерпением буду ждать вечера.
Последнее слово она выделила понижением голоса и, бросив из-под густо накрашенных ресниц на своего знакомого взгляд, который Алиса не могла расценить иначе как весьма интимный, выбежала из уборной.
Когда ее торопливые шаги, затихли в коридоре, Алиса подняла голову и, увидев, что джентльмен пристально смотрит
– Как я полагаю, у вас нет экипажа, – сухо проговорил он, на свой обычный манер растягивая слова. – Я отвезу вас, куда вы скажете.
– В этом нет необходимости, – быстро сказала Алиса. – Я пришла сюда пешком… И могу вернуться пешком обратно.
– Откуда вы пришли?
– С Бонд-стрит.
– Поскольку я живу на Беркели-сквер, нам по пути, и, я думаю, вы согласитесь, что мой фаэтон гораздо удобнее ваших ножек.
Возражать было бы глупо, и Алисе оставалось только сказать:
– Благодарю вас.
Она вышла из уборной первой, подумав про себя, что рядом с таким элегантным господином выглядит оборванкой.
Когда они проходили мимо стеклянной будки, Алисе показалось, что старик служитель, слегка улыбнулся.
– Большое вам спасибо, – поблагодарила его Алиса и вышла на улицу.
Рядом со служебным входом стоял фаэтон, запряженный парой великолепных коней. Такого роскошного экипажа Алиса ни разу в жизни не видела. Она изумленно уставилась на него и смотрела до тех пор, пока джентльмен не сказал с легкой улыбкой:
– Я жду, когда вы позволите мне помочь вам.
– Простите, – пробормотала Алиса и подала ему руку.
Он помог ей сесть в фаэтон, а потом, зайдя с другой стороны, взял у кучера вожжи.
«Пенелопа, когда узнает, умрет от зависти», – мелькнуло в голове у Алисы.
– Интересно было бы знать, о чем вы задумались? – раздался позади нее голос.
– О том, какие у вас великолепные лошади, – ответила Алиса. – И о том, что столь великолепного экипажа я еще никогда не видела.
Она хотела добавить, что никогда не видела и упряжи из чистого серебра, но передумала.
– Весьма благодарен за высокую оценку моего фаэтона, – проговорил джентльмен. – И в то же время я обижен тем, что вы ни словом не обмолвились о его владельце.
Сначала Алиса не поняла, что он имеет в виду а когда сообразила, выпалила первое, что пришло в голову:
– Маменька всегда учила меня, что говорить присутствующих невежливо.
Джентльмен рассмеялся:
– А вы не такая скромница, как кажетесь на первый взгляд.
– Надеюсь, что нет, – ответила Алиса, думая о том, что выглядит ужасно.
– Что вы хотите этим сказать?
Какое-то время Алиса колебалась, сказать ли ему правду, и наконец решила, что скрывать ей нечего.
– Я приехала в Лондон… одна, и у меня нет никакого желания, чтобы на меня… обращали внимание.
На последних словах ее голос дрогнул: она вспомнила мужчину, который хотел заговорить с ней на Бонд-стрит.
– Без сомнения, это мудро, – заметил джентльмен. – Полагаю, вы живете в деревне и именно там делаете ваши замечательные кремы, которые потом продаете знаменитым актрисам.