Дар Богов

Ершова Светлана

— Не за что, мне просто надоела твоя кислая физиономия! — встав, принц направился к двери и, уже взявшись за ручку, обернулся. — Не наломай дров, брат, не сломай свою игрушку, лелея давние обиды…

Я и не собирался. Только обида, усиленная ревностью, хлестала через край, поэтому и язвил, стараясь зацепить Мел побольней, и сам себя презирал за это. Моя кукла… Она стала ещё красивей, женственней, что ли… грудь чуть увеличилась, бёдра округлились, а талия осталась такой же тонкой. Невинно распахнутые глаза цвета молочного шоколада и пухлые розовые губки, вызывающие

желание терзать их страстными поцелуями. И почему я в данный момент этого не делаю? Да потому что нахрен ей не нужен!

Психанув, опустошил стакан с выпивкой и снова наполнил до краёв.

Там, возле её дома, на миг показалось, что Мел так же больно, как и мне, но она быстро скрылась в карете, не позволив распознать отразившиеся на её лице чувства.

А как она доверчиво прижималась ко мне в храме? С какой-то жадностью, будто и впрямь соскучилась… Тогда к чему этот концерт с изображением трупа подо мной? Стерва! Маленькая моя, нежная девочка… Что ж меня так кидает-то из стороны в сторону? Сам не знаю, чего больше хочу: придушить… в объятьях, или отшлёпать… перед тем как овладеть хрупким телом.

Был бы трезв, я бы так не поступил, но приговорённая мой бутылка виски сделала своё дело. Поднявшись, не очень твёрдой походкой направился в свою спальню, зная, что в моей кровати спит ангел… или демон? Ещё не разобрался! Но точно мой!

Забравшись под одеяло, осторожно обнял куколку, привлекая к груди, и уткнулся носом в её макушку, вдыхая такой родной аромат нагретого солнцем луга.

Как же я люблю тебя, Мел! Моя сладкая девочка, всегда была и будешь только моей, никому не отдам! Хочешь ты того или нет, но больше я тебя не отпущу!

Будто услышав мои мысли, Мелори рвано выдохнула и обвила мою талию рукой, сильнее вжимаясь в моё тело. Довольно улыбнувшись, я наконец расслабился и провалился в сон.

39

МЕЛОРИ.

Проснувшись с рассветом, я даже сначала не поняла, откуда то чувство умиротворённости и счастье, что разлилось в моей душе. Пока не осознала, что лежу в надёжных объятьях своего зверя, уткнувшись носом в его грудь.

Осторожно, стараясь не разбудить супруга, подняла голову, словно зачарованная изучая любимое, расслабленное лицо. Желание прикоснуться накрыло с головой и не став с ним бороться, попыталась аккуратно поднять обнимающую мужскую талию руку. Только ничего не вышло: побеспокоенный моим копошением Дар недовольно нахмурился и стиснул объятья сильнее, впечатывая меня в мускулистый торс, от чего по моей спине что-то скользнуло, слегка оцарапав.

Задумавшись, что это может быть, прислушалась к своим ощущениям и, осознав, что в мою спину до боли знакомо врезаются два браслета, растерянно зависла.

Мне кажется, или делать детей в артефакте, защищающем от беременности, довольно проблематично? Неужели супруг так спешил обзавестись наследником, что забыл его снять? Снова поглядев на мужа, глубоко втянула воздух

и счастливо улыбнулась от всколыхнувшейся в душе надежды. Мел, ты и впрямь идиотка, ведь это же Дарем — твой гордый и дикий зверь! Он ни за что не признается бросившей его девушке, что она ему нужна! А вот то, что он спит рядом с тобой, ревностно прижимая к груди, а также лёгкий запах перегара, намекающий, что он был не у Джейн, а элементарно напился после отказа в близости — говорит об этом громче любых слов! Родной мой, любимый, теперь-то уж точно я буду бороться за тебя!

Всё же выпутав свою руку, очертила пальчиком ключицу Дара и, потянувшись, приникла нежным поцелуем к бьющейся на шее жилке, наконец вновь почувствовав вкус его кожи на своих губах. М-м-м, мой нежный хищник, по-моему, он стал ещё более вкусным и терпким.

Отстранившись, встретилась с бирюзовым взглядом возлюбленного и… Мы замерли, казалось, не дыша. Утреннюю тишину нарушал лишь стук бьющихся в унисон сердец. Не выдержав светящегося в его глазах обжигающего желания, сама подалась вперёд, накрывая губы супруга поцелуем. Инициативу муж перехватил тут же: миг, и я лежу под ним, наслаждаясь движениями языка, требовательно изучающего мой рот, ласково зарываюсь пальцами в густые синие волосы и вздрагиваю от настойчивых, безумно правильных, прикосновений к разгорячённой коже. Всё больше погружаясь в огненную лаву от сводящего с ума поцелуя.

Упирающийся между моих разведённых ног напряжённый орган прижимался ещё сильнее, потираясь об пылающее возбуждением лоно, вжимался всё ритмичней, буквально сталкивая меня в пропасть сладостного удовольствия.

— Маленькая моя, нежная, страстная куколка!

Рычащий шёпот ударял по натянутым нервам и отдавался вибрациями во всём теле. Муж, скользнув по подбородку губами, впился в шею, жёстко целуя, скорее всего, оставляя отметины, осторожно прикусил зубами тонкую кожу, тут же её лизнул, медленно провёл языком до мочки уха и втянул её в жаркую глубину рта, выбивая из меня протяжный стон.

— Даре-ем, — не удержала я умоляющий всхлип.

Услышав своё имя, супруг зарычал и накрыл пальцами твёрдую горошину, помассировав её через намокшую ткань трусиков…

В дверь тихо постучали и, так же как и вчера, в комнату сразу же вошла горничная. И вот сегодня она пол не изучала: широко распахнув глаза, девушка ошеломлённо смотрела на наши переплетённые тела.

Скрипнув зубами, Дарем аккуратно разомкнул мои ноги, сцепленные за его спиной, поднялся с кровати и, с едва сдерживаемой яростью, рявкнул:

— Какого хрена ты зашла в эту комнату без позволения?

Побледнев, бедняжка всё-таки опустила глаза, видимо, чтобы не лицезреть практически обнажённого и о-очень возбуждённого хозяина. Мне даже захотелось его одеялом прикрыть, чтобы «не выставлял принадлежащие мне прелести на всеобщее обозрение!»

— Я всегда так делала… — пробормотала служанка затравленно.

— А то, что я женился, тебя не натолкнуло на мысль, что больше не стоит?

— Простите, я больше не буду!

— Выйди сейчас же!