Дар Дьявола
Шрифт:
«Там я и проскользну, – подбодрил себя скиталец. – Надеюсь, что за два дня на том месте ничего не изменилось. Седого на постой определил, только меч при мне. Не хотел бы я с ним расставаться. Мой надежный защитник – Длинноликий».
Пока парень размышлял стоя по колено в опавшей листве у обочины дороги, за ним наблюдали из кустов, припорошенных снегом. Небесно-голубого цвета внимательные глаза подметили внутреннюю борьбу путника. Человек в сером плаще с широким капюшоном надеялся быть незамеченным и выжидал время. Странник же делал вид, что сосредоточен на местности. Как только он, осторожно пробираясь
Путник присел на корточки за каменным выступом обвалившейся башни. Он не имел представления, чем раньше она служила, но вот преследователь знал об этом хорошо. Не была та история ни для кого секретом. Служила в далёкие времена эта башня местом, где Диметрих, будучи у власти, запирался во время пьянки. Проделывал он там много чудовищных вещей. Часто государь устраивал оргии с изнасилованием маленьких девочек-крестьянок и не гнушался мальчиками. После того, пытал их и убивал. Однажды, когда он скинул в окно верхнего этажа старую монахиню, было ему видение. Ходила за ним тень в красном одеянии и плакала, воздевая вверх руки. Бежал он с криком оттуда, что свалился с лестницы и разбил голову о каменный выступ, за которым как раз прятался путник. Как только изувер пришёл в себя, сразу приказал башню спалить.
Его наследник – Максимиан I не пожелал восстанавливать эту часть замка. Он пригласил священника, который читал на месте руин молитву семь дней, и ему вторили три монахини. Когда заперли врата на крепкий засов, только стража ступала в те места, для несения ежедневного караула.
Именно их теперь необходимо обойти страннику. Он заметил, что преследователь отстал. Может, и не было его вовсе, просто от усталости начал подозревать каждого встречного.
– Не верю, что они повелись на чей-то ясный взгляд, – неожиданно громко произнёс стражник.
– Так, может, не взглядом их брали, – предположил собеседник и рассмеялся.
Ветер донёс обрывки фраз, но суть сказанного терялась.
Странник вздрогнул. С этой стороны было холоднее. Сквозняк резвился, бросая пыль руин в лицо воинам, зловеще свистел и трепал полы плащей. Он срывал последние листья с кустарников, и гонял их вместе с мелкими камушками по коридорам полуразрушенной башни. Поздняя осень – капризная леди. Несколько дней назад подморозило и выпал снег. Вот только морозы резко отступили, уступая место оттепели. Хорошо ещё, что не было дождя.
Ноги у странника затекли. Сидя на корточках, он попятился и наступил на ящерку. Та издала чудной свист и понеслась по камням.
Стражники переглянулись и притихли. По молчаливому согласию воины разделились. Они чинно вышагивали, поглядывая в небо, нежели себе под ноги. Бродяга чуть ли не слился с каменной стеной. Осторожно ступая, он едва дышал и продвигался. Один страж зашёл за щербатую стену – его шаги чётко слышались сквозь завывание ветра. С противоположной стороны захрустел гравием
Укрывшись плащом, бродяга проскользнул под носом у стражи и удалялся от северных врат Нордвинда. Он держался за рукоять меча, скрытого плащом, и уверенно вышагивал по тихой улочке Рыбацкой, где витал душок потрошёной рыбы. Улицы в Нордвинде не были мощёными. Летом народ задыхался от едкой пыли, духоты и зловония. Всюду царила невозможная грязь. Невозможно пройти и не выпачкаться в грязи. Во время дождей и слякоти, улицы больше походили на болото, где люди утопали по колено и застревали телеги.
Первый снег, выпавший накануне, едва растаял, а под ногами хлюпала слякоть вперемешку с нечистотами, рыбными головами и чешуёй. Народ разбежался по делам, и странник беспрепятственно мог пройти в центр града. Но прежде чем это сделать, всё же стоит присмотреться и послушать. Перешагивая очередную кучу мусора, он успевал осматриваться. Воздух был тот ещё, но терпеть можно. Подняв голову в очередной раз, бродяга на что-то наступил. Раздался визг. Отскочив в сторону, он заметил здоровую рыжую крысу, которая тащила в зубах рыбий хвост.
– Надо же, помешал завтраку, – шепнул путник, поскользнулся и упал в лужу. – Вот жаба! – в сердцах воскликнул он.
Мало того вымочил ноги и полы плаща, так ещё загваздался в нечистотах. Подскочив на ноги, снова чуть не попал в переплёт. Доля секунды, и на место, где сидел, выплеснули помои из окна третьего этажа.
– Жаба! – прошипел странник. Теперь он спешил, не обращая внимания, куда ступает.
Главные цели: найти таверну и добыть чистую одежду. Искомое попалось на глаза за углом дома. Вещи висели на тонком шнуре прямо за окном второго этажа, и принадлежали, судя по виду, рослому мужчине. Обзавестись чистой одеждой не составило труда. Стоило всего-то подпрыгнуть, ухватиться за кронштейн вывески, подтянуться рукой и дёрнуть за шнур. Тот моментально соскользнул с крюка, и пополнение гардероба – как заказывали. Спрятав вещи под плащ, странник ринулся дальше. Вскоре на его пути попалась таверна с изображением кракена на вывеске.
Глава 5
Утро вторника у короля Максимиана II началось как обычно. Он проснулся в собственной спальне, расположенной на третьем этаже большой башни. Окна уже пропускали солнечный свет, который робко выглядывал из-за большого седого облака. Его величество широко зевнул и сладко потянулся, поглядывая на слуг, которые деловито суетились у его постели, укрытой балдахином. Полотняные занавески над кроватью создавали иллюзию уединения от челяди. Слуги спали в одной с ним комнате, на соломенном матрасе у двери, и вставали с рассветом.
– Василис, воду приготовил? – поинтересовался король с хрипотцой в голосе, опираясь на локоть.
– Конечно, Ваше величество! – откликнулся старик, поправляя свалившееся одеяло. Он с ненавистью взглянул на молодого монарха, развалившегося на матраце.
Кувшин свежей воды стоял рядом с кроватью, чтобы монарх мог умыть лицо в чаше. Обычно сразу после пробуждения он спешил во встроенную комнату в стене башни. В нужнике король не задерживался из-за холода. Восседая на неудобном стульчике, он успевал спеть только куплет полюбившейся песни.