Дар императрицы
Шрифт:
– А вот так! – хитро воскликнула графиня и, даже не сняв перчатки, одной рукой обняла, другой повернула его лицо к себе и крепко-крепко поцеловала…
Графиня опомнилась через два часа.
– Бог мой, я же сейчас должна быть во дворце! – вспомнила она и спешно начала одеваться. Перед тем как уйти, остановилась в дверях, спросила как бы невзначай:
– А Медведь твой где?
– Какой медведь? – не понял Потемкин.
– Ну, этот… Фельдфебель Медведев. Он же обычно всегда при тебе.
– Вон ты о ком. Я его на время отправил в полк. Захотелось немного пожить одному, – махнул
Расстались они очень даже довольные друг другом.
Слова Прасковьи Брюс, конечно же, вдохновили Потемкина. Он решил пока повременить с отъездом на войну. Поменял он и мысль о том, что в царский дворец больше ни ногой и решил на следующий день попытаться еще раз встретиться с государыней. «Параша сегодня обязательно переговорит с нею обо мне, может, после этого Екатерина будет относиться ко мне несколько иначе», – мечтательно подумал камергер-генерал.
Потемкин прекрасно знал, что императрица приступает к работе с раннего утра, потом делает небольшой перерыв, и примчался во дворец еще до обеда. По пути подначивший себя на решительность, он никого не стал просить доложить Екатерине о своем прибытии, а прямиком вприпрыжку помчался на второй этаж, а там – к знакомому уже будуару. Дойдя почти до двери царских покоев, Потемкин неожиданно чуть нос к носу не столкнулся с Медведевым.
– Фельдфебель, ты как здесь оказался? – резко остановился Потемкин перед гренадером.
– Ваше Высокопревосходительство, я здесь на посту, – вытянувшись во фрунт, доложил Медведев.
– С утра? – спросил Потемкин. Если фельдфебель караулил здесь с утра, он мог знать, есть ли кто-нибудь у императрицы или она сейчас одна, что и хотел уточнить камергер.
– Я здесь со вчерашнего вечера, – сообщил Сентиер.
Ответ прямо-таки ошарашил Потемкина. Вона ка-ак!.. Он оглядел могучего гренадера с ног до головы, открыл рот, желая ему что-то сказать, но промолчал, резко повернулся и зашагал обратно. Ах, графиня! Ах, шельма этакая! Вот почему она приходила к нему вчера – искать мужчину-медведя. Не для себя… Может, и сама отведала мужскую силу фельдфебеля – черт поймет этих подруг. А фельдфебель… Потемкин сейчас был готов отправить его хоть к черту на кулички. Иначе… Иначе, пока Медведь рядом, Екатерина сможет затащить его в свой будуар в любое время. И что, из-за этого инородца Потемкин должен лишиться своей вожделенной мечты? Не-ет, этого ни в коем случае нельзя допустить.
К его везению или счастью, только Потемкин вышел из дворца, как к воротам подкатила запряженная четверкой карета. Из нее вышел Суворов. Был он в мундире генерал-майора. Почему и ездил теперь на четверке.
– О-о, Алексаша! Оказывается, тебя надо поздравить! – поздоровавшись, заметил Потемкин.
– С чем поздравлять-то. Я уже с генваря в генералах… – откликнулся Суворов.
Потемкин не мог считать Александра Васильевича своим близким другом, но уважал его вплоть до белой зависти. Когда волею судеб сам стал военным, он с дотошностью прочитал книгу полковника – теперь уже генерала – Суворова «Полковое учреждение». Уж очень ясно и четко, а главное, убедительно в ней говорилось, как обучать солдат и офицеров воинскому порядку и военному делу.
– Какая
– Дела идут нормально, конфедератов громим только так, – без всякого стеснения похвастался Суворов. Есть у него такая черта. Правда, по словам знающих его военных, он действительно воюет отменно, так что похвальба вполне обоснованная. Только генералы из командования все равно делают вид, что не замечают успехов Суворова. Тот сам не раз с нескрываемой обидой говорил про это. – Одна беда, Григорий Александрович: не хватает личного состава. Ведь вы всех заграбастали на крымскую войну.
– Это правда, – согласился Потемкин.
Вдруг ему в голову ударила мысль.
– Александр Василевич, я тебе не могу выделить полки, – заметил он. – Зато могу предложить замечательного фельдфебеля, который заменит тебе роту. Он уже третий год при мне, не раз спасал меня от верной погибели, прекрасно владеет военным делом. А забери-ка его себе, так и быть, уступлю.
Суворов ростом почти на целую голову ниже Потемкина, потому даже несколько приподнялся на цыпочки, чтобы взглянуть ему прямо в глаза.
– И почему ты хочешь отдать мне такого верного тебе человечка? – спросил строго.
– Из уважения к тебе, генерал. По нраву ты мне. Да ты ничего такого не подумай. Я тебе отдаю настоящего богатыря, клянусь честью дворянина. Что до меня, у меня там, на фронте, есть еще несколько замечательных служак.
Вскоре они договорились насчет Медведева. И на следующий день Сентиер уже скакал в составе сопровождающего Суворова отряда в Польшу. Солдатская жизнь… Лично от тебя в ней ничего не зависит.
…А Потемкин, отобедав в трактире, в тот же день выехал из Петербурга в южном направлении.
10
Суворов отличался от Потемкина во всем: и внешностью, и характером, и мышлением. Небольшого роста, худощавый, он, как о таких говорят чуваши, передвигался, как блоха. И думал также быстро, резко, моментально мог определить, когда и что предпринять. Как он успевает все просчитать, удивлялся Сентиер, привыкший к неторопливости Потемкина в мышлении. При этом Суворов очень уж строг, даже в мелочах требует порядка, словно и не русский вовсе. «Ежели вы хотите, чтобы солдаты вам подчинялись беспрекословно, сами должны научиться исполнять приказы старших командиров так же беспрекословно», – часто повторял он офицерам.
В первое время Сентиер рядом с этим генералом чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Иной раз даже трудно было сообразить, чего он хочет, чего требует. К тому же генерал вел себя вовсе не как барин, ел обычную пищу, по выходным не давал приемов, вином не баловался.
Военные дела тоже он вел совсем иначе, чем, скажем, генерал-фельдмаршал Румянцев. Конечно, фельдфебель Медведев далек от их уровня и многих тонкостей не улавливает. Но однажды он услышал, как Суворов разговаривал со своим начальником штаба в чине полковника. Вот тогда и понял разницу между двумя генералами. Полковник предлагал перед подготовкой очередной баталии с польскими конфедератами заслать в лагерь противника больше лазутчиков.