Дар памяти
Шрифт:
А потом я сказал: «Да. Пожалуйста. Да» и, прежде чем успел понять, что творю, нажал рукой на затылок Альбуса, притягивая его голову вниз, туда. В следующую секунду его руки и губы завладели моим членом, язык слизнул капельку смазки, и я услышал собственный глухой стон. Еще миг - и головка оказалась в жаркой, влажной тесноте его рта. Руки Альбуса гладили меня. Я извивался, рычал и выгибался, судорожно глотая воздух, когда он вбирал член еще глубже. В какой-то момент он стиснул его так сильно, что я мог только всхлипнуть, вскинуть бедра, и, мыча, двинуться вперед, толкаясь Альбусу в рот,
Когда я пришел в себя, то обнаружил, что уже полностью одет и лежу на диване, головой - у Альбуса на коленях, под моей щекой была его мягкая борода, а сам он пропускал сквозь пальцы мои волосы. Все тело было пронизано послеоргазменной истомой. Пахло разлитым вином и еще чем-то очень резким.
Увидев, что я в сознании, Альбус повернул мое лицо вверх и заглянул мне в глаза:
Как ты, мой мальчик?
Извинения принимаются, директор, - срывающимся голосом сказал я.
Будильник вызванивает три утра, напоминая, что пора гасить огонь под основой. Я заливаю горечавку ядом тарантула (следующий этап зелья) и иду в гостиную. Откидываюсь в кресле у камина, салютуя себе бокалом виски, и, смакуя первый глоток, закрываю глаза. Альбус хочет лишить свое тело памяти. Это его дело, не так ли? Я даже не назову это предательством. Но я не буду этого делать с собой. Память - это все, что мне осталось. И, пока она жива, значит, и я живу тоже.
Конец POV Северуса
========== Глава 10 Семья Вильярдо ==========
Вечером 28 декабря баронесса де Ведья-и-Медоре вернулась домой в довольно мрачном настроении. Сбросив шубу в кресло у входа, она пошла навстречу племяннику, князю Хуану Антонио дель Раванилья, который поспешил налить ей глинтвейна из котелка на маленькой жаровне, что стояла в глубине холла, рядом со стеной парадной лестницы.
В доме семьи Вильярдо в Толедо повсюду царила чистота, однако портреты предков на стенах давно не реставрировались и заметно потемнели, обои и ковры выцвели, а по антикварной мебели было видно, что она неоднократно страдала от нашествия жучков. В холле, освещенном по-маггловски, электрическими лампами, приятно пахло корицей.
Удалось что-нибудь выяснить?
– спросил Хуан Антонио, протягивая бокал Марии Инессе и с тревогой заглядывая в ее лицо.
Не больше того, что мы обсуждали, - махнув рукой, отвечала та, опускаясь в кресло перед камином.
В доме было холодно, и князь поспешил накинуть на плечи Марии Инессы шерстяную шаль, которая когда-то – очень давно – явно была дорогой и модной.
Сама я в библиотеке ничего не нашла, только перемазалась в строительной пыли. А Грегори до сих пор в Англии. – Мария Инесса нахмурилась: - Не понимаю, почему он не стал справлять Рождество здесь… Еще в начале декабря он говорил, что будет с нами, как всегда, а теперь все службы вместо него служил Теодор, и... – Мария Инесса оборвала сама себя.
– А у тебя что?
У меня тоже пока ничего. Я перерыл книги по драконам
Было, - покачала головой баронесса.
Хуан Антонио прислонился к камину под неподвижным портретом одного из предков.
– Ты плохо знаешь историю волшебников Испании, Люкс. Тебе надо бы заняться этим. Это недопустимый пробел, учитывая, со сколь многими представителями чистокровных семейств тебе приходится иметь дело. Драконы были во многих испанских семьях, почти в каждой десятой. Иначе нам никогда не удалось бы ни выставить мавров, ни прогнать римлян.
Но во времена герцога Альбы драконы были уже только у нашей семьи! – возразил Хуан Антонио.
Это так, - сказала Мария Инесса и протянула бокал за очередной порцией. – Потому что всех остальных драконы покинули еще раньше.
Тогда почему ты думаешь, что их можно вернуть?
Мария Инесса покачала головой:
– Я лишь надеюсь на это. В детстве я читала сказку о том, как волшебники призывали драконов служить им и заключали с ними магический контракт. Я подумала, возможно, если это было один раз, можно начать все заново или призвать других драконов. Ведь Лйееба - не единственный на свете род драконов.
Я не нашел такой сказки, - вздохнул Хуан Антонио. – И все остальные драконьи роды, по-моему, слишком кровожадные, чтобы можно было их приручить. Все, что я читал об этом в школе…
В вашей школе чему только не научат! – засмеялась Мария Инесса. – Лучше бы ты учился в Хогвартсе, вместе с Ритой.
Лучше бы школа волшебников была прямо здесь, в Испании, - мрачно заметил Хуан Антонио.
Выпустив бокал из руки, он невербальным заклинанием отправил его обратно к жаровне. Крышка котелка лениво приподнялась, и половник так же лениво наполнил бокал, отправив его обратно Марии Инессе.
– Но кто, кроме Каркарова, взял бы меня из милости? Это сейчас у меня должность в министерстве, и Инес платит мне отступные за палаццо, а тогда ты не могла потратить на меня ни одного лишнего песо. Мне повезло, что он был твоим другом.
Игорь был в большей степени другом твоего отца, Хуан Антонио. Но ты прав, я до сих пор питаю к нему нежные чувства. Мы не виделись с тех самых пор, как я забрала тебя из Дурмштранга, но он – часть моей юности.
Они помолчали. Хуан Антонио скрестил руки на груди и запрокинул голову вверх, что-то обдумывая.
– Ты знаешь старинные семейства, которым служили драконы?
Ферейра. Авилар. Ортега. Побочная ветвь Валадаресов.
Но они же все сквибы! – воскликнул Хуан Антонио.
Это Ферейра-то сквибы? Что ты не поделил с младшим Ферейра в министерстве, чтобы так говорить? – хмыкнула баронесса.
Ну, дон Себастьян – сквиб, это все знают.
Зато Фернандо - сильный волшебник.
Откуда ты знаешь?
Баронесса улыбнулась, и улыбка вернула ее лицу прежний возраст.