Дар памяти
Шрифт:
Он бы все равно погиб?
В любом случае его бы использовали, как средство для приманки.
Да, и кончилось бы тем же. Я не понимаю только, почему…
Фразу она закончить не успела. Дверь распахнулась, и в комнату ворвался человек, которого Эухения никак не ожидала здесь увидеть.
Ты?! – воскликнула она, в шоке глядя на дядю Фелиппе. И тут же попыталась сориентироваться, представить: - Целитель Ковальский – герцог Вильярдо.
Герцог, в свойственной ему вежливой манере на постороннего в комнате вообще никакого внимания не обратил. Да и Гжегож лишь встал с кресла, однако не поклонился
Мне нужно с тобой поговорить. В лаборатории, - буркнул герцог, не здороваясь.
Что?! Я не могу ходить по милости твоей жены, так что говорить будем здесь, - разозлилась Эухения. – Какого черта тебе нужно?
В лаборатории, - сказал герцог и позвал: - Мор.
Тотчас же в комнату вошло коренастое существо, достававшее герцогу примерно до середины бедра, с очень бледным – до зеленоватого оттенка - лицом, острым подбородком и черным бантом на длинных, аккуратно зачесанных светлых волосах. Существо сняло с головы зеленую треуголку – под цвет камзола – и поклонилось Эухении. Вид у незнакомца был чрезвычайно учтивый, но пристальный взгляд темных больших глаз пугал.
Прикажи ему переместить тебя в лабораторию и открой для меня камин. Я знаю, что щенка там нет.
Эухению передернуло. Ей не хотелось так легко сдаваться при Гжегоже, но она понимала, что дядя не появился бы, не будь чего-то срочного.
Мор, - кивнула она так величественно, как только умела, - перенесите меня в комнату рядом с лабораторией.
Незнакомец тотчас же водрузил треуголку на голову, протянул к Эухении руки и, после небольшого головокружения, уже несколько секунд спустя она обнаружила себя в знакомом подвале, в крошечной комнатке, в которой ничего не было, кроме дивана и камина. Она не удивилась бы, если бы Мор шваркнул ее об пол, но ее опустили на диван очень вежливо.
Отступив на шаг, Мор поклонился и спросил бесцветным голосом:
У госпожи будут еще приказы?
Спасибо, пока нет, - ответила она, разрываясь между желанием остаться здесь одной и никого не видеть и желанием поскорее покончить с этой историей.
Мор тут же испарился. И Эухения выбрала открыть камин. Она так давно не делала ничего подобного, что три раза начинала выговаривать заклинания заново. Наконец ей удалось справиться с трясущимися руками и спустя минуту герцог, отфыркиваясь, вышел из камина. Его лицо побагровело.
Мооор! – заорал он.
Маленький человечек тотчас же вновь возник около его ног и покорно поклонился, однако Эухения увидела, что в его взгляде промелькнуло что-то похожее на ненависть.
Мор перенес Эухению в лабораторию, и устроил на диване. Герцог схватил песочного цвета плед, лежавший рядом с ней, скомкал его и запустил им в дальний угол. Потом плюхнулся на диван, вынул из кармана пиджака большую бутыль из темного зеленого стекла и покрутил в руках. На самом дне ее плескались остатки жидкости. Бутыль отправилась на стол, а из кармана появилась еще одна, поменьше, с чем-то, несомненно, более твердым.
Мне нужно, чтобы ты нашла здесь яд, - буркнул герцог.
Ты знаешь, что он там есть, или тебе нужно, чтобы я засвидетельствовала, что здесь есть яд, которого на самом деле нет? – осторожно спросила Эухения.
Да нет же, - зарычал герцог, - яд там есть. Я хочу знать, какой.
Ты хотя бы приблизительно знаешь, каким он может быть? – вздохнула Эухения.
Разве это не твоя задача как зельевара?!
Эухения расхохоталась.
Тебе это кажется таким простым. Я сделаю все, что смогу. Но мне, - она оглянулась, - нужен Мор.
Тот возник словно бы ниоткуда и снова поклонился. На этот раз Эухения заметила, что его ноги – босы, чем-то похожи на лапы и на них словно бы застыла давняя грязь.
Слушаю приказы, госпожа.
Через полминуты она уже расставляла на столе фиалы и поднос из миридиума.
Ты не собираешься ничего варить? – с подозрением спросил герцог.
Эухения молча вылила в одну ячейку жидкость из первой бутылки и вывалила в другую нечто, напоминающее кашу, из второй. Затем открыла фиал, подаренный Гжегожем, и занесла руку над подносом. Жидкость мгновенно стала черной, каша – посинела.
Это смешанный, растительно-животный яд.
Герцог достал из кармана огромный белый платок и молча вытер пот со лба.
Тебе нужны доказательства? – спросила Эухения.
Прошло около минуты, прежде чем послышалось глухое «нет».
Эухения взглянула на герцога. Он сидел на диване, развалившись так расслабленно, как будто был здесь хозяином, а не одним из самых нежеланных людей, и, казалось, что-то просчитывал в уме. На его лице застыло выражение вечного недовольства. Она не помнила, видела ли когда его другим, но почему-то помнила, что к ней это обычно не относилось. К ней и Максу, если быть точными. Герцог всегда выделял их, и не упускал случая проехаться при этом по собственным детям – Эухенио и Веронике Алехандре.
Эухения уничтожила первые пробы, и принялась делать следующие.
Как ты попал в дом?
Твой братец Ромулу провел.
Понятно. Это ты сделал так, что Эухенио сегодня в Мадриде?
Старик Веласкес кое-что мне должен…
Эухения с тоской посмотрела на поднос – капля определителя застыла на поверхности жидкости.
Это яд, который убивает, накапливаясь в организме. Его растительные компоненты воздействуют на сердце или сосуды, а животная составляющая замедляет их воздействие, тем самым помогая заметать следы. Я напишу список ингредиентов, которые нужно достать, чтобы выявить подробный состав. Если Мор все это купит в ближайшие полчаса, я успею сварить определитель до того, как вернется Эухенио. Лучше пусть покупает в Лондоне, в аптеке Формана, потому что в Мадриде это все есть только у Веласкесов, а это чревато разговорами за ужином.
Не надо, - сказал герцог.
Что не надо?!
Не надо выявлять подробный состав, - он встал и, забрав со стола обе бутылки, рассовал их по карманам брюк. Потом опять вытер пот со лба.
Что значит «не надо»?! Она тебя травит, а…
А вот это, Эухения, уже не твое дело.
Не мое?! – взвилась она и тут же закашлялась, потому что рука герцога заткнула ей рот.
Будь добра, Малыш, не говори ничего матери и никому другому, - очень тихо сказал он.
Эухения кивнула, и герцог убрал руку.