Дар памяти
Шрифт:
«Должны ли они были выбрать смерть, потому что они Вильярдо?» - подумала Мария Инесса, проваливаясь в сон.
Когда она проснулась, Леонардо сидел в кресле. Он помог ей дойти до ванной, потом напоил зельями и бульоном. Они почти не разговаривали, понимая друг друга, как это бывало в лучшие времена, с полуслова, и Мария Инесса думала, куда это все девалось в худшие времена, и почему вся эта бережность, забота и, главное, радость, которых между ними было так много в детстве, истаяли, превратилась в ничто.
Закончив кормить ее, Леонардо встал и, засунув руки в карманы,
Я нашел тебя, потому что на тебе мои чары, - неожиданно сказал он.
Следящие чары? – воскликнула она. – Но я проверяла…
Эти чары не попадают в раздел следящих как таковых, поэтому если искать следящие, обнаружить их нельзя. Это диагностические чары, которые врач налагает на пациента. Я наложил их, еще когда только начинал лечить тебя, и с тех пор никогда не снимал. Когда ты просматривала чары на себе, ты, вероятно, их видела, но, скорее всего, принимала за магическую связь между нами.
Да, - вспомнила Мария Инесса, - так и было. Ты отслеживаешь только мое состояние или других тоже?
Других тоже.
Но… ты никогда не говорил об этом.
Друг мой, у тебя и так полно проблем. С большинством болезненных состояний можно справиться парой взмахов палочки, а действительно экстраординарное происходит редко.
Но я бы…
Ты бы завязала на себя еще и эти чары, Мари, - сказал Леонардо. – А если и нет, ты бы каждый вечер расспрашивала меня, кто и как себя чувствовал.
Но ты мог бы, по крайней мере, дать мне знать, что ты как-то заботишься о семье. Что тебе не все равно. Все эти годы я была одна, я сворачивала горы одна, все - только ради того, чтобы мы могли выжить.
Одна, - выдохнул Леонардо. – Но, друг мой, разве бы я мог помочь тебе с цифрами? Разве получилось бы у меня продавать вино? Для этого надо выращивать виноград и делать то, что я не понимаю. Единственное, что я умею – это лечить, и мой единственный способ заработать денег – это лечить. – Он помолчал. – Я знаю, что не оправдал твое доверие, мне далеко до того человека, который подошел бы тебе, хоть мне и казалось когда-то по глупости, что я могу им стать… но годы показали мою неправоту. И твой отец, когда отговаривал меня, был прав. Это ни для кого не секрет, что я не очень-то гожусь тебе в мужья, Мария Инесса.
Ты так говоришь, будто… будто собираешься оставить нас? – Мария Инесса прижала руку к груди, словно зачастившее сердце могло вырваться наружу.
Друг мой, ну что за глупые мысли тебе приходят в голову? – в голосе Леонардо слышался испуг, и Мария Инесса выдохнула. – Ну куда я от вас денусь? Тебя нужно подлечить, у Ромулу вот с Ритой неладно, Эдоардо болеет часто. Полина Инесса что-то совсем у нас загрустила…
Посиди со мной.
Из-за полога послышался вздох. Леонардо вернулся и взял руки Марии Инессы в свои:
Ну что ты, дружочек. Все
Проще? Разве вообще может быть проще? Теперь придется заниматься поместьем… А это еще больше дел.
Помощника наймешь. И не одного. И обязательно секретаря. Это я тебе прописываю как целитель. Пригласишь еще какого-нибудь винодела, чтобы все было по науке.
Мы не можем даже границы укрепить, какой виноград, - устало сказала Мария Инесса. – И возвращение Темного Лорда не за горами. И…
Да, дружок?
Есть еще одна проблема.
Она вдруг начала рассказывать Леонардо про Снейпа. Начала и не могла остановиться, пока не выговорила все.
И Грегори говорит, чтобы я оставила это в покое, как будто можно действительно оставить такое в покое, как будто можно действительно забыть и простить. Я не верю, что он смог забыть все это. Этот человек пытал его, насиловал его… - волнуясь, объясняла она.
Только? – неожиданно перебил ее Леонардо.
Только что?
Дело только в Грегори и Фелиппе? Видишь ли, Мари, я читал записи процесса над неким Антонином Долоховым. И некоторыми его товарищами.
Мария Инесса похолодела.
Как?.. Как они попали к тебе?
Ну, я же целитель, и некоторые мои пациенты - высокопоставленные люди в самых разных странах, мне нетрудно достать все, что понадобится.
И зачем… тебе это понадобилось?
Леонардо отвел взгляд.
Мария Инесса выдернула руку из руки мужа:
Зачем. Тебе. Это. Понадобилось?
Не кричи, милый друг, - вздохнул Леонардо. – Ты же знаешь, я не любитель лезть в чужие дела, но ты так часто бормотала «Тони» во сне, что мне поневоле уже стало казаться, что я женат и на нем тоже.
О боже!
Конечно, она никогда не скрывала той помолвки, и предполагала, что эта история может выплыть, но сейчас была к этому совершенно не готова.
Ну, полно волноваться, дружок, с кем не бывает, у всех свои секреты. Вот выпей.
Леонардо призвал фиал с зельем, и в воздухе запахло ненавистным пустырником.
И… что ты узнал? – поднеся фиал к губам, но медля, спросила Мария Инесса.
Я уже не очень хорошо помню, друг мой. Ты, правда, хочешь, чтобы я тебе рассказывал?
Леонардо смотрел на нее, и в его взгляде было столько нежности и заботы, столько доброты, сожаления и любви, что это потрясло ее.
О боже мой, - сказала она.– Ты ведь всегда это знал. Дело ведь было не в Джейн и не в других, правда? Не в том, какой ты. – Слезы потекли по ее щекам. Она бросила фиал и пыталась закрыть рот рукой, но слова рвались, им нужно было прорваться, и потому ничего не вышло. – Дело было во мне и в Тони. Потому что ты знал, что всегда был только Тони, только он один.