Дар памяти

Miauka77

Почему? Здесь что-то запрещенное? Кость археоптерикса? А грибы?

Молча, Брокльхерст.

Не объяснять же ей, что кость на самом деле… Впрочем, и грибы тоже не в лесу на солнце выросли.

Альбус появляется, когда я уже заканчиваю второй этап. Зелье теперь бурое с черными сгустками, пахнет отвратительно, Брокльхерст зажимает сразу и нос, и рот, борясь с тошнотой.

Альбус входит, и я киваю, призываю серебряный кинжал и взрезаю левое запястье. Кинжал – потому что здесь лишней магии на крови быть не должно. Сцеживаю кровь не сразу в котел - в чашу, чтобы было понятно, сколько. Почти сразу, как только

кровь начинает течь, Альбус берет меня за правую руку, вставая за спиной. Его чуть сдерживаемое дыхание у моего уха. Брокльхерст таращится на нас во все глаза, Альбус ничего не делает, только держит меня за руку и стоит молча, ни одного неприличного движения, но у меня чувство, будто меня сейчас трахают на публике. Причем еще с особым подчеркиванием всех моих пристрастий.

Достаточно, - жестко говорит вдруг Альбус, хотя я еще и половины чаши не нацедил.

Он отводит мою руку от стола и залечивает. Не было бы Брокльхерст, я бы протестовал, но сейчас это бы уж слишком нелепо выглядело.

Брокльхерст, ваша очередь, - говорю.

В горле пересохло, и в голове шумит.

Сначала укрепляющее и кровевосстанавливающее, Северус, - Альбус непреклонен.

Нельзя останавливать процесс, - возражаю я.

Но Альбус призывает склянки беспалочково, так же их открывает и заставляет тыкаться мне в рот, попутно объясняя Брокльхерст, что делать, и отворяя ей кровь. После зелий действительно легчает, но Альбус заставляет меня сесть и кладет руку мне на плечо. И почему ему так надо касаться меня?

Мы оба следим глазами за струйкой, чаша наполняется, и Альбус сливает ее в котел, снова ставит под руку Брокльхерст. Меня, значит, пожалел, а ее не жалеет.

Хватит, - я сам убираю ее руку, залечиваю и не выдерживаю, оборачиваюсь, встречаюсь взглядом с Альбусом - его глаза смеются.

Брокльхерст он не поит, сразу шагает к чаше, я призываю зелья, и пока Брокльхерст отходит, смотрю и смотрю на Альбуса. На его запрокинутое лицо, словно ему и не нужно следить за тем, сколько крови натечет, на запачканные красным кружева на рукаве парадной мантии – должно быть, он вместо обеда собирался в министерство, потому что после обеда у него сегодня алхимия с седьмым курсом.

Чаша наполняется неумолимо, сколько же он выцедил уже? полторы пинты? Но Альбус, слив кровь в котел, возвращает чашу на стол и снова поднимает руку.

Хватит, - говорю, но он лишь качает головой.

Альбус, пожалуйста.

Делаю шаг к нему - прервать, но он останавливает меня, кладет ладонь на мою руку, слегка заползая пальцами под рукав. И так мы стоим, пока он не сливает в котел полную чашу. Ноги дрожат, и непонятно, то ли от слабости, то ли от его близости. Наконец Альбус кивает, говорит: «Северус, я отменю твои уроки», и уходит. Меня, значит, не спрашивает. А я как раз хотел дискуссию по основам в связи с этой идиотской рекламой в «Вестнике» устроить сегодня.

Брокльхерст, кажется, ничего не поняла, у нее же в конце концов, в голове сплетены в страстных объятиях я и Люциус, да и не до того ей сейчас – первое зелье с кровью, то еще потрясение для нежных девиц.

Больничное крыло закрыто наглухо, Брокльхерст стучит в дверь чуть ли не ногой, потому что я трясусь над кубком.

Аллохомору попробуйте.

По счастью, Поппи не закрыла

на что-то более серьезное. Сама она сидит на кровати Макмиллана, видимо, не хотела прерывать процесс.

Красную я отвела, Северус, а связывающая соскальзывает.

Что ж, это уже тогда будут лечить в Мунго. Главное, чтобы с зельем сейчас срослось.

Когда цвет лица Макмиллана становится чуть более нормальным, а глаза чуть менее выпуклыми, Поппи вытирает глаза.

Это еще не все, он должен приходить в себя около двух суток.

Изо рта Макмиллана вырывается хрип.

Только двое суток, Северус, - говорит Помфри, обследуя его. – Слышите, мистер Макмиллан, вам придется потерпеть двое суток. И это очень малая цена за вашу глупость, слышите?!

Оставляю за дверями больничного крыла счастливое семейство, включая в три ручья ревущую Брокльхерст, и ухожу. И, в отличие от них, меня не покидает мысль, что будет со вторым учеником.

С Альбусом мы сталкиваемся в библиотеке, да не где-нибудь, а в запретной секции. Он положил руку на книгу по алхимии, словно раздумывал, рекомендовать ли ученикам, и так и стоит, смотрит куда-то отсутствующим взглядом. И я смотрю, не знаю, что сказать. Хочется спросить, в порядке ли он, все-таки кровь, да еще после такой чудовищной ее потери, не быстро восстанавливается, но слова не идут.

Наконец он замечает меня, его взгляд оживляется и становится озабоченным:

Ты пообедал?

Нет еще.

Донки, - Альбус поднимает руку, пресекая все попытки возразить, и обращается к появившемуся эльфу, - подай обед профессору Снейпу в его гостиную через двадцать минут, и если он не поест, доложи мне. – Стоит эльфу исчезнуть, подмигивает. – Так о чем ты хотел со мной поговорить?

Я? Вы ошибаетесь, директор, я зашел за книгой.

Кажется ли мне, или вправду на секунду голубые глаза темнеют от разочарования? Когда же, когда ты меня отпустишь, Альбус? Или… когда я сам тебя отпущу? Расставаться с иллюзиями непросто, особенно если в иллюзии столько могущества.

Что же вызвало твой интерес на этот раз, Северус?

Книги о создании фантомов.

Пожалуй, я могу тебе кое-что порекомендовать, - улыбается Альбус. – У меня есть хорошая книга в личной библиотеке, зайди ко мне на неделе.

Он прихватывает книгу, лежавшую под рукой, потом еще одну и, пройдя мимо меня, вдруг разворачивается:

Как я слышал, лечение мистера Макмиллана прошло успешно?

Да, успешно.

Еще бы не успешно, с двумя-то с половиной пинтами крови столь могущественного волшебника.

И в этот раз, полагаю, мы обойдемся без специалиста из Святого Мунго?

Помфри хотела попросить консультацию…

А. В таком случае мне надо немедленно с ней побеседовать, - он выходит из-за стеллажей. Потом спохватывается: - Кость, Северус. Ты израсходовал ее всю? Сколько школа должна тебе? Тысячу галеонов?

Девятнадцать тысяч за кость. Шесть тысяч за могильный гриб. И около двадцати галеонов за все остальное.

Его брови взлетают.

Надо же, как выросли цены за последние восемьдесят лет. Как ты думаешь, Северус, если мы попросим оплатить ингредиенты родных мистера Ротенберга?..