Дар памяти

Miauka77

Что-то еще случилось в тот момент, - хмуро произнесла Эухения Виктория.

Полина Инесса оглянулась.

– Я имею в виду тот момент, когда умер Чарли. И вот это что-то я и не помню. Потому что следующее, что я вижу – как огонь гонится за мной, а я бегу к Энни, которая подлетает ко мне. И я уже знаю, что они все мертвы.

Полина Инесса смотрела на сестру вопросительно:

Разве ты этого уже не говорила?

Да. Но я теперь вспомнила, что Макс рассказывал про Обливиэйт. Как они в школе подрались с кем-то, а потом Крам тому второму парню память стер, чтобы Макса

из школы не выгнали. И он сказал ему что-то вроде: «Ты шел по коридору». Когда человек забывает под воздействием Обливиэйта, он замещает это воспоминание каким-то другим. И тот парень просто помнил, как он шел по коридору и никакой драки. А я – я точно знаю, что какого-то воспоминания нет. И меня это НЕ ВОЛНУЕТ. Как будто все так и должно быть. Полли, - прошептала она, - мне страшно. Мне страшно, что мне все равно.

Полина Инесса вернулась на постель и села рядом с сестрой, наконец обнимая ее.

Ты вымоталась. Постарайся поспать, - сказала она тихо, гладя Эухению Викторию по каштановым прядям. И повторила еще раз, как будто это могло помочь: - Утро вечера мудренее.

Уложив сестру, Полина Инесса спустилась вниз. В полутемном холле в кресле у камина сидел Хуан Антонио, а на ручке кресла пристроилась Мартина. Увидев Полину Инессу, она мгновенно вспорхнула, пробормотала «Извините, сеньорита» и, подхватив поднос, умчалась на кухню.

Хуан Антонио казался немного смущенным. Откашлявшись, он невербальным беспалочковым заклинанием разворошил угли в камине. А вот Инчендио ему не удалось, и он вытащил палочку.

Тебе она нравится? – спросила Полина Инесса, усаживаясь в соседнее кресло. – Я думала, тебе нравится моя сестра.

Это не одно и то же, - заметил Хуан Антонио, вспыхивая.

Я тоже хочу выпить, - сказала Полина Инесса, увидев в его руке бокал с темной жидкостью.

Тебе еще рано напиваться с горя.

Я уже совершеннолетняя и могу делать все, что хочу. Где мама?

В… Мадриде.

Ночью? Зимой?

Вообще-то сейчас восемь.

Восемь. Ага, - Полина Инесса с подозрением посмотрела на него.

Хуан Антонио налил ей вина:

На. Напивайся, сколько влезет.

Это дрянь, да? – спросила Полина Инесса, делая глоток.

Это?!! – тот едва не подпрыгнул. – Это эльфийское вино двухтысячелетней выдержки!

Вау.

Мария Инесса достала его из подвалов Фуэнтэ Сольяда.

Не знала, что эльфийские вина так гадки на вкус…

Хуан Антонио улыбнулся.

– Оставь его, - сказал он. – Я налью тебе другого.

Он заменил бокал, и на этот раз вкус оказался вполне приличным.

Должно быть, это была «Правда чувств».

«Правда чувств»?

Ну да. Если ее пьет человек, которому хорошо, у вина отличный вкус, - пояснил Хуан Антонио.
– А если человек, которому плохо, то вкус кажется гадостным.

Удивил. В этом доме все наперекосяк, и только ты выглядишь довольным.

Хуан Антонио только пожал плечами:

С учетом того, что у меня не было выходных уже полгода, могу я иногда расслабиться? А с кем мне еще говорить о родине, как не с Мартиной?

Она не так проста, как кажется, - заметила Полина Инесса. – Вдруг она шпионка твоей сестры?

Ты говоришь чушь, -

возразил Хуан Антонио, однако в его голосе не было убежденности. – Тебе всюду мерещатся враги.

Полина Инесса понизила голос до шепота:

Она утверждает, что Инес хотела убить ее, и поэтому ей пришлось бежать, но никто не знает, из-за чего. Даже мама этого не знает. А это о чем-то говорит! Потому что мама обычно знает все.

Неужели ты думаешь, что она не залезла ей в голову? – пробормотал Хуан Антонио.

Полина Инесса хотела было привести еще пару аргументов, как вдруг склоненная к ней голова кузена поплыла у нее перед глазами, и на секунду она обнаружила себя стоящей внизу лестницы в боевой позиции с палочкой в руках.

Полли?

Полина Инесса сморгнула, и видение исчезло.

Полли?

Это… это…

Ты что-то видишь, я знаю, - озабоченно сказал Хуан Антонио, сжимая ее руку своей и осторожно вынимая бокал.

Прикосновения были ей неприятны. Полина Инесса в принципе переносила только руки двоих человек, и она никогда не обнималась даже с матерью, но обижать кузена ей не хотелось, и она встала, чтобы таким образом освободиться от него. И тут же упала обратно, складываясь пополам от ужасной боли, пронзившей грудь.

Перед глазами появился удушливый густой туман, а на полу под ее ногами была кровь. Повсюду лежали тела, будто располосованные ножом, а справа виднелась дверь с двумя толстыми засовами. Один из них начал дергаться, и Полина Инесса знала, что она должна успеть сделать что-то, потому что если эта дверь откроется, она умрет. Потом она выкрикнула чужим, охрипшим голосом какое-то смутно знакомое заклинание и, скорее почувствовав, чем увидев, как фиолетовая вспышка врезается в нее, потеряла сознание.

Дева Мария! – открыв глаза, Полина Инесса увидела над собой круглое лицо жены Эрнесто, Соледад. Закатав рукава толстого свитера, та водила над ней палочкой.– Лежи! – прикрикнула колдоведьма, едва Полина Инесса попыталась подняться.

Где я?

В библиотеке, - подал голос Хуан Антонио. – Я тебя отнес на ближайший диван.

Помолчите. Оба, - буркнула Соледад. В жизни она казалась довольно беспомощной женщиной и часто плакала, но когда дело касалось работы, все знали, что ей лучше не перечить. Переглянувшись с кузеном, Полина Инесса не стала возражать.

Закончив осмотр и заставив Полину Инессу выпить какое-то горькое зелье, Соледад прошлась до занавешенного бархатными бордовыми шторами окна библиотеки и обратно.

– Никогда такого не видела, - сказала она хмуро. – Это выглядит так, как будто тебе хорошенько заехали проклятьем жидкой крови и проклятьем слабого сердца одновременно.

Там была кровь, - пробормотала Полина Инесса. – Под ногами. Повсюду.

Кровь я тебе сгустила, - продолжала Соледад, - но это надо будет делать несколько раз на дню, пока проклятье не прекратит действие. А со слабым сердцем – попросим Эухенио укрепляющее сварить. Вопрос в том, - и Соледад посмотрела на Полину Инессу так подозрительно, как будто та сама была во всем виновата, - каким образом ты получила два темномагических проклятия, находясь дома в защищенной комнате?