Дар Прозерпины
Шрифт:
Глядя на этот унылый пейзаж, Макаров постепенно подошел к весьма простому, но верному выводу. Взял табельный пистолет, рассовал по карманам наиболее подходящие случаю корочки-удостоверения, заботливо выписанные ему начальством, и вышел, заперев кабинет на ключ. В управлении было ТИХО, как никогда. Во всяком случае, Андрей такой тишины не припоминал. Он промчался по этажам, бухая кулаками по дверям. Никто не вышел, не отозвался. Даже Полетаев куда-то исчез. Что ж. Надо было действовать. Хоть он и обещал вести следствие не выходя из здания, ситуация складывалась таким образом, что сдержать слово не представлялось возможным. Андрей спустился вниз, прошел мимо пустынной
Андрей решил взобраться на самое высокое здание во всей округе – пожарную каланчу – и оттуда обозреть, что происходит в городе. Дверь оказалась не заперта, винтовая лестница резко уходила вверх, упираясь в небольшую комнатку для дежурного. Добежав до самого верха почти не запыхавшись, следователь выглянул и от увиденного на миг оторопел. Людская круговерть, столь разнообразная в обычное время, теперь двигалась строго в одном направлении – к Главпочтамту. Люди покидали дома. В опустевших дворах становилось пустынно и гулко. Стекаясь с периферийных на центральные улицы, горожане вливались в общий мощный поток, впадавший в здание почты. Не было слышно привычного веселого гомона, который, как правило, сопровождал, скажем, майские демонстрации. Наоборот, люди, точно подчиняясь чьей-то неумолимой и жесткой воле, шли, покорные судьбе, на почту, как преступники на эшафот.
Вот куда надо! Вот где надо искать корень всех зол!
Следователь быстро покинул здание каланчи и помчался к почте. На главной улице он присоединился к шествию. Андрей тщетно пытался расспросить сограждан, что происходит. Одни игнорировали его вопросы, другие не видели ничего странного в том, что идут на Главпочтамт, третьи отпихивали Андрея или обругивали его, чтобы не мешал. Так, вместе с толпой он прибыл к высокому, мрачного вида зданию, откуда в обычное время начинали свое путешествие по городу письма, прибывающие из других краев и областей.
На проходной, буквально сбиваясь с ног, орудовали дядя Ваня и дядя Коля: показывали, куда идти, как найти Ивана Ивановича, пытались разгородить два потока, идущие с разных концов улицы.
Вместе с толпой Андрей проследовал в указанном направлении. Людской поток валил в один из залов Главпочтамта, двери которого были распахнуты настежь, оттуда доносились громкие звуки музыки. Андрей не стал задерживаться и вместе с остальными вошел в зал.
Что за Содом и Гоморра? От увиденного Андрей на мгновение застыл. Столь разношерстной публики, занимающейся совершенно разными делами в одном и том же пространстве, он не видел никогда. Вот, слегка задев его и не извинившись, в бешеном танце промчались две девицы. Справа два жуликоватого вида мужчины сдавали в обменный пункт валюту, причем курс, крупными цифрами обозначенный на обменнике, был даже для далекого от валютных операций Андрея слишком уж занижен. Впрочем, два товарища, поменяв деньги в одном конце зала, по-спринтерски быстро неслись в другой конец, где стоял точно такой же пункт, но с курсом во много раз завышенным. Совершив там некие манипуляции, два приятеля опрометью неслись обратно и так, как белки в колесе, повторяли одни и те же действия.
Рядом с обменниками расположились игральные автоматы, вокруг которых толпился народ и яростно болел за тех, кто кидал монетки. Как показалось Андрею, выигрыши случались слишком часто, с того момента, как он пришел, в каждом из них произошло несколько выигрышей. Деньги с приятным для всех игроков мелодичным звоном высыпались в поддоны, некоторые монеты вылетали и катились по полу, но их тут же подбирали окружающие,
Все это сопровождалось громкой музыкой оркестра, который расположился где-то на балконе, так что следователь не сразу его заметил. Приглядевшись, Андрей увидел, что музыканты исполняли номера с таким воодушевлением, будто зрители не сводили с них восхищенных взглядов, а все действо происходило под гром аплодисментов или на бис. Но на самом деле их никто не замечал и каждый в зале был занят собой.
Прямо напротив Андрея женщина с упоением разглядывала школьный журнал. Следователь обратил внимание, что там одни лишь пятерки, но она все переворачивает одну страницу за другой, и количество перелистанных страниц не уменьшается.
Однако больше всего Андрея Макарова поразила другая сцена. В самом дальнем углу, замкнувшись в какой-то прозрачной, но непроницаемой оболочке, сидел ученый – это было заметно по его виду – он что-то быстро строчил в блокноте. Рядом, по внешнему радиусу оболочки, бегала женщина в халате, вооруженная двумя дымящимися кастрюльками, от которых исходил сильный запах еды. В одной руке – сковородка с котлетами, в другой – кастрюля со щами. Она что-то лопотала, иногда переходя на крик, обращаясь к замкнутому в оболочке человеку-ученому. Тот на происходящее вне оболочки никак не реагировал. А женщина периодически ставила кастрюли на небольшой столик и начинала раскладывать их содержимое по тарелкам. Потом опять вываливала всю еду в кастрюли и разогревала на небольшой двухконфорочной плите. И так продолжалось до бесконечности. Женщина суетилась, увлеченная готовкой и человеком в оболочке. Он же, паривший где-то в заоблачных далях своих мыслей, лишь иногда глядел на мир ясными, прозрачными, ничего не замечающими глазами.
Кто-то пил пиво и водку, кто-то танцевал, кто-то читал нараспев стихи, пожилая дама – стыд и срам – принимала ванну из шампанского прямо при всем честном народе. Правда, на нее никто не обращал ровным счетом никакого внимания. Тут же с десяток толстяков заглатывали бесчисленные бутерброды с черной и красной икрой. Из конца в конец зала курсировал подозрительного вида молодой человек, одетый во все черное, воровато озирался, но явно не знал, куда себя пристроить. Андрей решил начать с него.
– Старший лейтенант Макаров, у меня к вам пара вопросов.
Подозрительного вида гражданин, не удостоив Андрея вниманием, шмыгнул куда-то в сторону и умело затерялся в толпе. В другой обстановке следователь обязательно догнал бы его: поведение человека выдавало в нем вора. Но только не в данный момент. Перед Андреем стояли куда более глобальные задачи, и ему ничего не оставалось, как подойти к женщине, с упоением перелистывающей детский дневник.
– Старший лейтенант Макаров, – снова представился он…
Продолжить следователь не успел, его перебила сама женщина:
– Ах, смотрите, смотрите, он принес домой одни пятерки! Разве это не замечательно!
– У меня есть к вам пара вопросов.
– Какие еще могут быть вопросы, – повернулась к нему женщина, – не верите – сами взгляните. Он никогда, слышите, никогда, не подделывает подписи в дневнике!
– Да я не про это, – начал терять терпение следователь. – Скажите, как вы сюда попали?
– Что? – Женщина непонимающе уставилась на него, потом сконцентрировалась и добавила. – Вам-то какое дело? Он заслужил, он заслужил! Я с ним столько сидела! По ночам с ним решала задачки. Да, не скрою, бывало и за него. Но он ведь так устает!