Дар сопереживания
Шрифт:
Беккер улыбнулся.
– Не особенно, но вы не напрасно старались.
– На своем веку мне довелось выслушать огромное количество людей, которые убивали и ужасно себя после этого чувствовали, и гораздо больше людей, которые были так напуганы содеянным, что хотели наложить на себя руки.
– Вы не упомянули категорию, к которой отношусь я, – сказал Беккер, силясь усмехнуться.
– Дайте мне возможность догадаться, – попросил Голд, – и, может быть, окажется, что вы не так уникальны, как полагаете.
– Я вовсе не уникален,
Он шагнул к выходу.
– Погодите, – остановил его Голд. – Давайте попробуем поговорить. Вам необходимо всего лишь избавиться от душевной боли.
Беккер тихонько рассмеялся.
– Мистер Голд, эта душевная боль, от которой, как вы сказали, мне необходимо избавиться, единственный признак того, что у меня до сих пор сохранилась совесть. – Он вновь повернулся к двери.
– Возможно, вы зайдете ко мне еще раз, – сказал Голд, когда Беккер вышел в коридор.
– Возможно, но вряд ли, – бросил Беккер через плечо.
– А я в этом не сомневаюсь, – проговорил Голд, когда Беккер скрылся за поворотом.
Вернувшись в кабинет, Голд подумал, не вздремнуть ли ему часок, подаренный Беккером. Вместо этого он поднял телефонную трубку и попросил соединить его с Маккинноном.
– Немножко поискав, я нашел подходящий для наших целей объект, который послужит предметным уроком остальным нашим врагам, – начал Говард.
Члены «братства» возбужденно забормотали в предвкушении активных действий.
– Его зовут Сулейман ибн Ассад. – Язык Говарда с презрением вытолкнул изо рта иностранное имя. – В свое время он входил в руководящий совет ООП.
При упоминании организации врага все загалдели еще больше. «Как собаки, которых натаскивают для убийств и дразнят, размахивая перед их мордами кроликом», – подумал Кейн. Он сидел с краю группы рядом с Винером, сильно подавшись вперед и возбужденно бормоча подобно остальным, но на этом и заканчивалась его общность с членами «братства».
Говард утихомирил соратников строгим взглядом, и Кейн внутренне улыбнулся: мальчик быстро учился и, определенно, начинал думать, что власть действительно исходит от него.
– Он вышел из состава совета пять лет назад и переселился жить к нам.
– К нам? – недоверчиво переспросил Харт. – В Америку?
Говард терпеливо улыбнулся, словно имел дело с кучкой возбужденных детей.
– В Бруклин, – уточнил он.
Собрание взорвалось ревом негодования. Бруклин – исстари еврейский район Нью-Йорка, обладающий мистической притягательностью для сердца каждого американского еврея почти вровень с самим Израилем. ООП в Бруклине? До чего дожили!
Говард поднял руки, и остальные неохотно успокоились.
– Как вам, может быть, известно, а может бить, и нет, там проживает
– Откуда ты все это узнал? – спросил Винер, и Кейн взглянул на него с любопытством. Он не ожидал, что подобный вопрос последует со стороны этого юнца, а не Харта, остававшегося, несмотря на недавно обретенную почтительность к Говарду, самым умным из членов «братства»; или Бобои Льюиса, сохранявшего вид нормального человека. Но что его задаст Винер, казавшийся таким робким и безопасным? Нет, этого он никак не ожидал.
– У меня имеются источники, – туманно пояснил Говард.
Харт первый кивнул с пониманием: разумеется, у вождя имеются свои источники, так и должно быть.
– Лучше вам их не знать, – добавил Говард. – Очень важно даже случайно их не скомпрометировать.
Харт снова кивнул. В этот раз к нему присоединились все остальные: им, конечно, не обязательно знать, откуда Говард все это узнал, главное, что узнал.
– Теперь о том, что мы сделаем... – Говард выдержал эффектную паузу. – Мы все нанесем Сулейману ибн Ассаду визит, – закончил он со смехом.
Все тоже рассмеялись, и Кейн в том числе.
– Я покажу ему, какой он «желанный» гость в Америке! прогремел Бородин, рубанув кулаком по раскрытой ладони.
– Мы покажем ему, – поправил Говард. – Мы всем им покажем! Они все будут плясать под мою дудку! А вы все будете поступать по-моему!
– Конечно, – поспешно согласился Бородин. – Я не хотел...
– Как – я скажу; когда – я скажу; где – я скажу, – жестко произнес Говард.
– Я не хотел…
– Понятно?
Бородин покорно кивнул под пристальными взглядами остальных.
– Хорошо, – смилостивился «вождь».
«Как утка в воде! – с удовлетворением отметил про себя Кейн. – У него есть все задатки тирана, не хватает только силы, которая подавляла бы недовольство, и эту силу обеспечу ему я».
Говард заговорщически наклонился к слушателям.
– Мы навестим его сегодня вечером и сделаем это так, чтобы не осталось ничего недосказанного, чтобы все узнали, что это сделали мы, и поняли, что «Сионское братство» – это сила, с которой следует считаться. Мы заставим мистера Сулеймана ибн Ассада пожалеть о годах, проведенных в ООП.
«Мы даже сделаем кое-что получше, хотя ни один из вас об этом пока не подозревает, – подумал Кейн. – Прежде, чем начинать бегать, надо научиться ходить. Но не беспокойтесь, мальчики, я сделаю из вас первоклассных спринтеров еще до наступления ночи».
13
Карен была благодарна Беккеру, что, когда все закончилось, он не оттолкнул ее, а еще несколько минут нежно целовал лицо и глаза. Только его объятья постепенно слабели, словно, овладев ею, он понял, что она ему слишком дорога. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, это произошло почти незаметно для обоих.