Дар сопереживания

Вилтц Дэвид

– ... я знаю, что тебе хочется, чтобы я продолжил ласку.

– Ты прав, – подтвердила Карен. – Фактически, если у тебя есть желание продолжить...

– Но есть действия, которых ты от меня не ждешь, – прервал ее Беккер более серьезным тоном, – которые тебе неприятны, которых ты стесняешься, как бы возбуждена ты ни была...

Карен резко села и оперлась на спинку кровати.

– Да, есть.

– Кто-то поступал с тобой подобным образом, не так ли? Кто-то делал с тобой нечто, чего

тебе не хотелось.

– Я не желаю об этом говорить.

– И это был не твой муж. Ты слишком сильная, чтобы позволить кому-то помыкать собой. Это с тобой делали в детстве.

– Не желаю об этом говорить, – мрачно повторила Карен.

– Хорошо, – уступил Беккер. – Я только показывал тебе, как ты просила, каким образом я это делаю.

– Что именно, охотишься или занимаешься любовью? – почти неприязненно спросила Карен.

– В обоих случаях сходный процесс, но разный результат, – чуть погодя ответил Беккер.

Карен сложила руки на груди.

– Значит, занимаясь со мной любовью, ты анализируешь мои сексуальные реакции? Очень мило.

– Я не анализирую, это идет не от интеллекта. Я чувствую. Чувствую то же, что чувствуешь ты. И когда я делаю или начинаю делать определенные вещи, я чувствую твое сопротивление. Твой страх. Наши страхи редко зарождаются после взросления: большинство из них сохраняются у нас с детства. Поэтому я предполагаю, что кто-то делал с тобой что-то отвратительное в детстве.

– У тебя тоже сохранились детские страхи?

– О, да, – рассмеялся Беккер.

– Какие?

– Ты мне скажи.

– Я не знаю, – пожала плечами Карен.

– О-о, – разочарованно протянул Беккер. – Ладно.

– Откуда мне знать? – удивилась Карен. – Мы с тобой едва знаем друг друга.

– Ладно, не будем об этом. Я подумал, ты сумеешь мне сказать. Ладно, это не имеет значения.

– Почему ты решил, что я могу распознать твои детские страхи? Потому что я агент ФБР? Или ты думаешь, занятия любовью помогают мне лучше разбираться в людях?

– Нет, не только и не столько потому, что ты агент ФБР. Хэтчер совсем не разбирается в людях, если взять известный нам обоим пример. Я подумал, ты, может быть, другая.

– Почему?

– Потому, что ты не хочешь быть такой, как все, – сказал Беккер.

– Я не хочу быть такой, как все?

– Очень. Вот Хэтчер хочет быть, как все. Обычным человеком, обладающим властью, но обычным.

– А ты, значит, не хочешь быть, как все?

Беккер пожал плечами.

– Полагаю, это мое дело. Возможно, я неправильно в тебе разобрался. Возможно, ты тоже хочешь быть, как все.

Карен скользнула обратно под одеяло и некоторое время глядела в потолок.

– Ты правильно во мне разобрался, – сказала она в конце концов, – А ты боишься

темноты.

После этого Беккер надолго замолчал. Карен даже начала подозревать, что он заснул или не расслышал ее.

– Как ты узнала? – спросил он наконец.

– Ты сам сказал мне об этом, когда мы познакомились. Ты тогда пришел с какой-то тренировки в «Комнате По». К нам подсел Финни, начал восхищаться тобой и потом спросил, как тебе удается свободно ориентироваться в темноте. Ты ответил, что для этого надо преодолеть свой страх перед ней.

– Люди обычно не верят, когда я это говорю, – заметил Беккер.

– Я поверила, – сказала Карен. – Я поняла, что ты говоришь совершенно серьезно и что ты не хочешь, чтобы я верила в серьезность твоего объяснения.

– К своей же пользе, – бросил Беккер. Карен не знала, как его понимать.

– Ты и сейчас боишься?

– Нет, мне хватает уличного света, чтобы видеть твое лицо. Меня пугает только полный мрак.

– Полный мрак трудно отыскать.

Беккер грустно рассмеялся.

– Приходится постараться.

– Что он с тобой делает в темноте? – спросила Карен.

Беккер снова надолго затих, потом спросил:

– В какой?

– В самой непроглядной.

Беккер тяжело вздохнул.

– Я не хочу говорить об этом.

– О'кей.

Приподнявшись на локте, Беккер взглянул на Карен сверху вниз.

– Откуда ты узнала, что в темноте мне является мужчина?

– С женщинами ты ведешь себя свободно, – пояснила Карен.

Усмехнувшись, Беккер опять откинулся на подушки.

Они лежали, слушая тишину. Когда Карен случайно коснулась руки Беккера, он инстинктивно дернулся, потом расслабился под ее ладонью.

– Твоей вины в том не было, – сказала девушка. – Ты это понимаешь, да?

– Да.

– Что бы он ни делал, твоей вины в том не было. Ты был всего лишь маленьким ребенком.

– Знаю.

– Мне понадобилось очень много времени, чтобы понять эту простую истину про саму себя, – призналась Карен.

Беккер потянулся к ней, и они обнялись. Когда они начали ласкать друг друга и загорелись в пламени страсти, Карен позволила своим ощущениям слиться с ощущениями Беккера.

Второй раз ее любили по-настоящему, осознала она, и впервые по-настоящему любила она.

К счастью, телефон зазвонил после того, как все закончилось.

Карен гладила спину Беккеру, пока он разговаривал с Финни.

– Простите, что беспокою вас в такой час, – извинился Финни. Беккер взглянул на светящийся циферблат – полночь. Они провели в постели три часа, – но вы просили немедленно сообщать вам, как только появится что-то необычное.

– Не стесняйся, Финни. Выкладывай, что там у тебя.