Дар волка. Дилогия
Шрифт:
Он посмотрел по сторонам — скорее в глубь своих мыслей, нежели на то, что окружало его в действительности, — и, пробегая глазами вдоль улицы, наконец-то увидел их. Они были везде, эти облаченные в замшу фигуры длинноволосых Лесных джентри — одни в зеленых костюмах, другие в коричневом разных оттенков, на некоторых даже были одежды ярких цветов, но у всех покрой был одним и тем же. И, конечно, длинные, распущенные, развевающиеся на ветру волосы. Кожа у всех чуть ли не светилась, глаза сияли. Они олицетворяли собой веселье и радость жизни. Увидеть их среди обычных людей, понять,
Мало того, они рассматривали его. Кивали ему. Одна женщина с длинными рыжими волосами сделала быстрый реверанс и поспешно скрылась в толпе своих сотоварищей. И все они смотрели не только на Ройбена, но и на Фила.
А тот стоял так же неподвижно, с рассеянным видом, сунув руки в карманы, и любовался разворачивавшимся перед ним парадом.
— Взгляни на эту женщину, — вдруг негромко сказал он. — Потрясающая шляпа. Настоящий антиквариат.
Ройбен послушно взглянул туда, куда указывал отец, и разглядел эту женщину — обычного человека, а не представительницу Лесных джентри, — которая, активно жестикулируя, вела сквозь толпу многочисленную группу детей. На голове у нее красовалась чрезвычайно вычурная шляпа из зеленого фетра, украшенная помятыми уже шелковыми цветами. Шляпы, шляпы… Ну, конечно же! Как он мог забыть! Лоррейн из той кошмарной истории о боли и страдании, которую рассказал ему Джим. Лоррейн любила старомодные шляпы. Пока он думал, женщина, окруженная детьми, скрылась из виду. Возможно ли, чтобы это была Лоррейн? Пожалуй, нет.
Снова заморосил дождь.
Поначалу люди не обращали на него внимания, но постепенно начали скапливаться под навесами и крытыми входами в магазины. Небо стало быстро темнеть, в витринах и окнах загорелись новые огни, а вскоре зажглись и уличные фонари на прекрасных кованых чугунных столбах.
Уже через несколько минут в атмосфере вновь разлился праздничный дух, и шум толпы стал, казалось, даже громче, чем раньше. И даже разноцветным электрогирляндам, перекинутым через улицы, прибавилось яркости.
Вдруг откуда-то появились Стюарт и Маргон, сообщившие, что время близится к четырем и нужно ехать домой, чтобы переодеться к приему.
— Сегодня мы как хозяева должны быть в смокингах, — сказал Маргон.
— В смокингах? — удивился Ройбен.
— Не беспокойся, Лиза все приготовила. Но сейчас действительно пора поспешить домой, чтобы быть готовыми встретить первых гостей, когда они начнут покидать ярмарку.
Издалека Ройбену помахал Феликс, но его тут же закрыли желающие поздороваться с ним и поблагодарить, пусть даже на ходу.
В конце концов они все же собрались вместе. Фил — он приехал отдельно от прочих родственников — направился к своей машине.
Перед тем как покинуть город, Ройбен еще раз огляделся по сторонам. Перед входом в «Таверну» с новым воодушевлением звучали чистые голоса исполнителей хоралов, которым наступление темноты словно прибавило вдохновения. Теперь к ним присоединились скрипач и молодой парнишка, игравший на деревянной
19
В ярко освещенном павильоне на террасе играла музыка и копошился народ. Оркестр еще раз репетировал с детским хором, и помещение заполняли поистине магические и величественные звуки. Фил приехал раньше; он уже стоял здесь, скрестив руки на груди, и, не скрывая благоговения, слушал музыку. Репортеры и фотографы из газет близлежащих городов поспешно снимали; навстречу вышла группа ряженых в средневековых костюмах — в основном подростки. Феликс представился им, представил своих спутников, сообщил, насколько рад видеть их всех, и велел расположиться в дубраве поблизости.
Ройбен кинулся в свою комнату, чтобы переодеться. Побив все рекорды скорости, он принял душ, а потом оделся в парадный костюм — с помощью Лизы. Она вдела запонки в манжеты накрахмаленной сорочки и завязала на Ройбене черный шелковый галстук. Смокинг оказался действительно «как на него сшит» — Лиза не бросала слов на ветер. Обрадовался Ройбен и тому, что она приготовила для него черный поясной ремень, а не кушак-камербанд; их он терпеть не мог. Блестящие лакированные туфли тоже идеально подошли на ногу.
Когда появился Стюарт, Ройбен не смог сдержать смеха: настолько неуютно чувствовал себя его юный товарищ в роскошном вечернем костюме, который, впрочем, очень ему шел, отлично сочетаясь, как ни странно, с веснушками и курчавой шевелюрой.
— Ты растешь прямо на глазах, — сказал Ройбен. — Похоже, ты уже догнал Сергея.
— Неуправляемое деление клеток, — пробормотал Стюарт, — только и всего. — Он был явно взволнован. — Нужно отыскать моих друзей, монашек из школы и еще медсестер. И мою бывшую девушку… Когда я перестал скрывать свои вкусы, она грозилась покончить с собой.
— Знаешь, что я тебе скажу? Все так хорошо и красиво сделано, подготовлено столько всяких интересных и приятных вещей, что тебе вовсе незачем лезть из кожи. С твоей знакомой, надеюсь, все в порядке?
— О, да, — охотно ответил Стюарт. — В июне она собирается замуж. Мы с нею постоянно переписываемся по «мылу». Я уже помогаю ей выбрать свадебное платье. Может, ты и прав, и все будет весело?
— Вот и пойдем веселиться, — предложил Ройбен.
На первом этаже было уже полно народу.
Официанты метались между столовой и кухней. Стол был плотно уставлен первой переменой блюд — разнообразными горячими закусками, дымящимися блюдами мясных фрикаделек в соусе, фондю, нарезанными овощами, орехами, кругами французских сыров, финиками в сахаре. Посреди этого великолепия возвышалась огромная фарфоровая супница с тыквенным супом-пюре; рядом с нею со строгим видом, заложив руки за спину, стоял молодой официант, готовый в любой момент наполнить чашки желающим.
Сквозь гул голосов внезапно послышались трогательные и прекрасные звуки струнного квартета; мелодия «Зеленых рукавов»