Даркут. Великий перелом
Шрифт:
Мальчик отошел за валун. Птенцы напомнили ему, как гиены рвали на куски вчерашнего мертвеца с синим лицом. У птенцов и учеников одинаковые судьбы. Чиун покачал головой, полез дальше.
Вскоре за грядой скал он заметил высокий утес. Верхняя часть точь-в-точь, как голова хищной птицы, с гребешком поверх клюва. Выступ, похожий на изогнутый клюв, уходил в сторону, и нависал над землей. Под ним свободно мог пройти человек.
– Голова кондора, – прошептал Чиун, и направился к скале.
Кынык вместе с дружком мог
Чиун, наоборот, как раз собирался расставить Кыныку западню. Слишком уж сильны недруги. Можно спрятаться в выемке на скале, и сбросить на врагов камни.
Спустя три суткана Чиун, пыхтя, дошел до скалы Кондора. Торопился, чтобы успеть до прихода Кыныка. Хотел спрятаться на другой стороне утеса.
Мальчик зашел под широкий навес в форме клюва. Сюда почти не проникал дневной свет.
Чиун сделал несколько шагов и услышал сверху шорох. Поднял голову.
Прямо над ним к выступу крепилась огромная выпуклая раковина. Гладкая поверхность блекло отражала свет. От раковины вниз тянулась бесформенная темно-серая слизь.
Вмиг накрыла Чиуна, обволокла, потащила наверх. Он пробовал освободить руки, но вязкое покрывало не давало дышать и шевелиться.
Сквозь толщу слизи мальчик увидел, как из-под раковины высунулось длинное тонкое жало. Потянулось к беззащитной жертве. Чиун замычал, задергал руками. Бесполезно.
Жало кольнуло в бедро, но боли Чиун не почувствовал. Жало будто высасывало соки из тела.
А потом липкая хватка ослабла. Мальчик упал на камни, больно ушибив спину и ноги.
Глянул вверх.
Слизь колыхалась под навесом, ее цвет сменился на ярко-красный. Раковина открывалась и тут же захлопывалась. Чиун встал и побежал из-под выступа. Он был голый, набедренная повязка осталась у твари. Все тело липкое от слизи, ноги противно хлюпали.
Когда выбежал, позади раздался грохот. Чиун оглянулся.
Раковина свалилась с выступа на камни. Из нее повсюду растеклась слизь, пучась прозрачными пузырями. Длинное жало изломанным стебельком выглядывало из-под края. На кончике белели крупинки кристаллов.
– Ты как здесь оказался? – спросили сзади.
Чиун опять обернулся. Перед ним стоял мужчина с длинным луком в одной руке. В другой горящая стрела, с нее капал дымящийся жир. Кажется, Барак. Чуть ниже по склону стоял бородатый Салур, за ним толпились подростки.
– Я, это… – попробовал объяснить Чиун. – Пищу искал.
Барак заглянул ему за спину и увидел лежащую на камнях раковину.
– Ты в своем уме, щенок? – спросил снизу Салур. – А если бы наткнулся на ишаяку?
И запнулся, потому что разглядел слизь на теле Чиуна.
Барак прошел мимо мальчика к раковине, пихнул ногой. Раковина закачалась,
Салур поднялся к выступу. Барак нагнулся, осмотрел жало. Повернулся, сказал:
– Я не верю своим глазам. Мальчик, откуда ты узнал, что ишаяка не переносит соли?
– Он что, убил ишаяку? – спросил Салур. – Голыми руками, без огня?
– Я искал пищу, – повторил Чиун.
– Ну ты даешь, синий рот! – воскликнул Салур. – Только вчера пришел к нам, а уже прошел Большое испытание.
Подростки удивленно зашептались между собой.
– Тихо, щенки, – поднял руку Салур. – Этот мальчишка прошел испытание за вас. Поэтому я назначаю вам новое испытание. Завтра мы идем на саблезубого тигра. Возвращайтесь в Иргилэ.
Стая Барака гурьбой пошла вниз по камням. Салур и Барак подошли к мальчику.
– Как тебя зовут? – спросил Салур.
– Я Чиун, сын Халька, из рода жарчиутов! – ответил мальчик.
– Молодец, Чиун, сын Халька, – сказал Салур. – Сегодня ты прославил свой род. А теперь, паршивец, дуй в лагерь. В наказание за срыв Большого испытания пробежишь двадцать кругов вокруг стана в полном вооружении.
Чиун кивнул, мысленно проклиная Салура.
– Чего застыл? – спросил Барак. – Иди в Иргилэ.
Мальчик помчался по склону. Слизь на теле высохла и стягивала кожу.
Пробежав немного, Чиун оглянулся. Взрослые скрылись под выступом. Наверное, опять пошли осматривать раковину.
Чиун перевел дух и пошел медленнее. Мальчики из стаи Барака с радостными визгами бежали между скалами.
За большим валуном Чиун обнаружил Кыныка и его тощего дружка. Они прятались от взрослых.
– Ты что, и вправду убил ишаяку? – спросил Кынык, скривив рот.
Чиун кивнул.
– Ого, – тощий широко раскрыл глаза и поднял брови. На шее грязная повязка. – В прошлый раз тварь перебила пол-стаи Инвара.
Кынык опустил взгляд, помолчал. Потом почесал кончик носа, глянул на Чиуна исподлобья, и протянул руку.
– Мы были неправы, синеротик из Газгерда. Ты храбрый. Мир?
Друзья в Иргилэ всегда пригодятся. Поэтому Чиун кивнул, и пожал руку.
Подростки вместе пошли в стан.
Со скал с криками срывались птенцы гарпий.
Пурпурное платье
Тридцать третьего числа месяца букжан Эймура приехала с торговым караваном под гору Тэйанг-каан. Здесь ежегодно проводили общенародные моления, и для участия в священном ритуале съезжались тысячи даркутов со всех концов страны.
Купец Моджи, владелец каравана, продавал пурпурные одеяния. Он каждый год разбивал палатку на базарчике у горы. После окончания молений даркуты устраивали семидневный пир, и, не торгуясь, покупали женам богатые подарки. Среди прочего – одежду из пурпура по баснословным ценам. Моджи туго набивал кошели золотом.