Дарт Лонгботтом
Шрифт:
— Ты на что это намекаешь, старый маразматик? — прервал того Палпатин, заставив Дамблдора запнуться. Шив, взглянул на Блэка, который все ещё не мог понять, что происходит, и лениво сказал:
— Чувствую, Сириус, твои гости сегодня изрядно перебрали с огневиски. По крайней мере, старикану уже точно пора баиньки. Иди и проспись, троллий хрен, пока я тебя на дуэль не вызвал!
Шив брезгливо взмахнул рукой, будто отгоняя надоедливую муху. При этом «Дун моч» воткнулось в ауру Дамблдора словно ядовитое жало, впрыскивая тому в энергетику просто море ненависти и злости.
Если бы кто-то в этот момент дал леща Великому Светлому
Демонстративно не обращая внимания на застывшего Альбуса, он спокойно отлевитировал магические карты обратно на полку, искоса наблюдая, как аура Дамблдора наливается нездоровым сиянием.
Не успел Альбус осмыслить сказанное Керриганом, как в его душе вспыхнула просто священная ярость. В голове Дамблдора замелькали злые лица подростков, которые когда-то давно унижали его в Хогвартсе, пока он не достиг значимого прогресса в магии. Перед мысленным взором Альбуса, словно живые, представали надменные лица отпрысков могущественных тёмных родов, что с первого курса презирали и третировали нищего полукровку. Издевательства в туалетах, унижение и боль, ставшие со временем даже приятными… Во всём были виноваты аристократические мрази, чьи рода он столь долго и последовательно уничтожал на протяжении всего двадцатого века. Этот Керриган точно был одним из них!..
Затем лицо рыжего мага незаметно совместилось в сознании Альбуса с образами маггловских мальчишек, из-за которых умер в Азкабане его отец. Промелькнула смерть матери, гибель сестры, закручиваясь в единый водоворот ненависти. Отвратительная рыжая морда казалась ему образом самого лютого врага, просто квинтэссенцией зла…
Аура Дамблдора вспучилась багровым пузырём, в котором, словно щупальца спрута, замелькали тяжи тьмы, и он, не задумываясь, гневно произнёс:
— Я! Альбус! Персиваль! Вульфрик! Брайан! Дамблдор! Вызываю тебя на дуэль!
Внезапная ярость директора Хогвартса удивила даже готового ко всему Аластора Грюма. Не понимая причину столь неестественной реакции Дамблдора, тот отступил на шаг назад и на всякий случай приготовился к драке.
— Я согласен на дуэль пока один из нас не упадёт без сознания, — ухмыльнулся Палпатин. — Мне противно будет убивать такую рухлядь. Тем более немного чести в том, чтобы поставить на место зарвавшегося пьянчужку.
— Да как ты смеешь, щенок?! — возмутился такому небрежению Грюм, выхватывая палочку, но вынужденно застыл, скованный магией родового алтаря Блэков. Всех остальных магов, кроме Сириуса и Шива, тоже парализовало чарами. Один из портретов на стене торжественно откашлялся и с кровожадной улыбкой на лице произнёс:
— Дуэльный зал готов, дорогие гости. Сейчас магия дома сама перенесёт вас туда, попрошу не препятствовать. Когда дуэль завершится, в свёрнутом пространстве откроется проход обратно в мэнор.
В этот момент алтарный камень в подвале только что не светился от восторга. Магия, которую сейчас столь бурно выплёскивали волшебники наверху, потоком текла в хранилище. И пусть магия была «светлой», почти полностью истощённому родовому алтарю было всё равно, что жрать, а дуэль
Поэтому, пока дуэлянты не исчезли в портале, никто из гостей дома не мог даже пошевелиться. Через пару ударов сердца Палпатин и Дамблдор оказались в центре огромного зала, построенного, вероятно, в готическом стиле. Оба поединщика появились из воздуха на разных концах классического дуэльного помоста и теперь оглядывались по сторонам.
Дамблдор выглядел озадаченным, будто не мог понять, что же заставило его разозлиться так сильно, что он вызвал Керригана на дуэль по всем правилам. «Я же собирался просто обезоружить рыжего наглеца, а затем допросить с помощью веритасерума и легилименции. К чему эта нелепая дуэль?» — словно говорил его растерянный вид.
На другой стороне помоста Шив мысленно скривился оттого, что забыл об «Ордене Феникса», члены которого поселились в доме у Блэка. Он-то предполагал, что вся эта шайка давно разбежалась по своим норам, Рождество как-никак. Но, как оказалось, Палпатин ошибался. Тем не менее он привык пользоваться подвернувшимся шансом, а лучшего момента, чтобы снять последнюю привязку с палочки Дамблдора, можно было ждать ещё долго.
— Начинаю отсчёт, — прогремел под потолком зала усиленный магией голос. — Дуэль между Альбусом Дамблдором и Питером Керриганом начинается на счёт три: один! Два! Три! — взревел голос, и Палпатин немедленно ударил потоком молний с обеих рук.
Обезоруживающие чары, который успел выпустить Дамблдор, вспыхнули безобидным фейерверком, встретившись с потоком фиолетовых молний. И даже выставленный Великим Светлым волшебником «Протего Дуо» не смог тому помочь. Удар Палпатина был настолько страшен, что тело Альбуса закрутилось штопором и со всей силы впечаталось в стену. Сознание покинуло Дамблдора, и Шив немедленно прекратил атаку, втянув выпущенную энергию обратно.
— Хмм, дуэль окончена, — разочарованно произнёс голос под потолком, и он мысленно усмехнулся. Насыщать магией хитрый булыжник больше необходимого Палпатин не собирался. Подойдя к телу поверженного противника, он наклонился, чтобы поднять палочку, но голос под потолком злорадно произнёс:
— Это была несмертельная дуэль, сэр Волдеморт! Так что оружие противника нельзя забирать — это не по правилам рода Блэк.
Палпатин подкинул палочку Дамблдора в воздух и внимательно её оценил. В его руках действительно оказался последний из ключей Экзар Куна. Однако именно сейчас этот артефакт Палпатину не был нужен. Ему всего лишь требовалось снять привязку ауры прежнего хозяина, что Шив немедленно и сделал.
— Я соблюдаю старинные традиции древнейшего и благороднейшего рода Блэк, — в сгустившейся тишине торжественно сказал Шив и бросил палочку на грудь Дамблдора. — И не собираюсь сейчас убивать этого старика или лишать его оружия. Перенеси меня сразу на площадь, под дерево. Иначе, боюсь, моё триумфальное возвращение может стать причиной разрушения вашего дома. Вряд ли друзья Дамблдора спокойно примут поражение их предводителя. Только мантию мою не забудь и шапку, всё-таки зима на улице, — рассмеялся Палпатин, протоптавшись напоследок по очкам-половинкам, валяющимся рядом с телом, после чего его закрутило обратным порталом.