Дарт Лонгботтом
Шрифт:
Последней Палпатин привёл в сознание женщину. После чего спросил у её:
— Как тебя зовут, дорогуша, и кем ты приходилась Гриндевальду? И рассказывай быстрее, у меня ещё много дел на сегодня. Но прежде сними защиту со своего разума.
— Я Винда Розье, — сказала тихо брюнетка. Большие красивые глаза ведьмы налились слезами, а её голос задрожал от холода. — Я сама была пленницей на этом корабле. А окклюментный щит у меня от природы. Я бы и рада снять его перед вами, сэр, но не знаю как.
Её голос был настолько искренним и чувственным, что Палпатин мысленно даже пару раз хлопнул в ладоши, признавая в женщине недюжинный актёрский талант.
Шив показательно вздохнул и сказал с деланым сожалением:
— Тогда у меня не остаётся другого выхода, кроме как использовать тебя в качестве жертвы в будущем ритуале. Клятвы можно обойти, а просто отпустить тебя я тоже не могу, да и лишний риск мне не нужен. Чем больше жертв, тем легче будет провести ритуал…
— У меня в Гринготтсе есть золото, артефакты и древние магические книги, — быстро сказала Винда Розье, прикусив нижнюю губу, и совершенно искренне произнесла: — Я готова дать непреложный обет, что не обманываю вас в этом. Мне не составит особого труда поделиться с вами секретами рода Розье.
«И при первом удобном случае швырнуть мне в спину родовое секретное проклятье, — мысленно усмехнулся Палпатин».
Поклясться, что в его сейфе есть золото, артефакты и книги, способен практически любой чистокровный волшебник. А значит, хитрая ведьма явно рассчитывала — Шив услышит только то, что она готова поделиться секретами и дать непреложный обет.
Палпатин зловеще усмехнулся и вытащил из кармана мантии зачарованный пакетик с крошечным растением внутри. Надев перчатки из драконьей кожи, Шив аккуратно положил магический кустик себе на ладонь и сказал:
— У меня есть прекрасный способ обеспечить твою правдивость, Винда Розье.
— Чёрный друид?! — уже с настоящим ужасом в голосе попыталась отползти от Палпатина волшебница, — но откуда?
— Не бывает чёрных или белых друидов, — наставительно сказал Шив. — А вот немногие хранители наследия пиктов по-прежнему живут и здравствуют среди вас. Прими же этот замечательный дар природы, моя хорошая, — торжественно произнёс Палпатин и, наклонившись, приложил магическое растение к синей жилке, бешено пульсирующей на шее волшебницы.
Винда вскрикнула, ощутив вначале нежное касание зелёных щупалец, а затем и лёгкую боль от проколовшей кожу веточки.
— Нет-нет! Не надо! — заорала Розье, — я всё скажу, я сниму защиту, пожалуйста, остановите его!
Палпатин только покачал головой, а кустик активнее зашевелил усиками и стал неумолимо вкручиваться в шею женщины, доставляя Розье жуткую боль. Несколько минут Винда надрывно орала, чувствуя, как магическое растение распространяет свои ветви по всему её телу, проникая в ткани и органы. Однако через пять минут никакого следа боли уже не было. Хрипло дыша и бешено вращая глазами, волшебница с ужасом смотрела на Палпатина, который спокойно сунул перчатки в карман и с любопытством учёного наблюдал за её мучениями.
«Быть может, добавить кустику какое-нибудь новое свойство с обезболивающим эффектом? — между тем думал Шив. — Столько лишних мучений у жертв, пусть и недолгих».
— Теперь поднимайся и ищи свою палочку вон в той куче, — вместо этого сказал Палпатин вслух. — Как найдёшь, иди на юг по дороге мимо замка. Через несколько миль сможешь аппарировать куда захочешь. А сейчас
Почувствовав еле ощутимое шевеление растительного монстра внутри, Винда немедленно стала снимать многослойную защиту, и через пять минут Палпатин уже мог видеть любые воспоминания волшебницы.
В хранилище рода Розье действительно оказалось много старинных книг. В одной из них Винда и встречала упоминания о друидах. Вот только даже для такой сильной тёмной волшебницы, как Розье, прочитанные в манускрипте страшные истории казались в ту пору всего лишь сборником средневековых ужастиков, напечатанным только для того, чтобы пугать впечатлительных подростков. Друидов в Англии не было уже давно, и многое успело забыться.
В мыслях Розье была твёрдая уверенность, что даже Лонгботтомы, последний род, известный связями с пиктами, давно растеряли все тайны и уже в семнадцатом веке ничем не отличались от прочих благородных семейств. Розье помнила, что, по крайней мере, в английском магическом обществе ни разу не слышали, чтобы кто-то из Лонгботтомов применял настолько ужасные знания. К тому же простецкий облик Керригана в голове волшебницы совершенно не ассоциировался ни с кем из известных членов рода гербологов.
Разобравшись с Розье, Шив добавил внедрённому симбионту некоторые установки и отправил женщину в Лондон, сказав, что свяжется с той, когда она понадобится. И Винда Розье молча ушла, так и не поинтересовавшись судьбой пленённого Гриндевальда, как и подобает настоящей тёмной волшебнице.
Проводив взглядом её фигурку, Палпатин хрустнул пальцами и начал спускаться с холма, готовясь к серьёзному колдовству. Магический ритуал прошёл штатно, и вскоре бывший ситх стал обладателем новенького голокрона, в котором навеки была запечатана душа и сущность Гриндевальда, обязанная помогать и верно служить хозяину голокрона. И первое, о чём немедленно узнал Палпатин, — это как завладеть хранилищем в Швейцарии, которое принадлежало теперь уже, безусловно, бывшему Тёмному Лорду.
Глава 41
Черный юмор, интриги и манипуляции
Февраль 1996 года, Лестрейндж-мэнор
Поместье древнего рода впервые за много лет наполнилось звуками жизни. Домовики растопили кухонные печи, запустили фонтан на улице и постепенно расконсервировали всё остальное имущество. Хозяева наконец вернулись и теперь вместе с другими беглецами из Азкабана заливали в себя литрами целебные эликсиры, стараясь как можно скорее восстановиться. Северус Снейп даже посерел от усталости, сутками пропадая у котлов и стараясь сварить как можно больше индивидуализированных зелий.
Впрочем, его усилия не прошли даром, и все десять узников Азкабана постепенно начали приходить в себя. Даже Беллатрикс Лестрейндж стала слегка похожа на женщину и уже не так сильно пугала всех вокруг своим полубезумным видом бешеной собаки, готовой укусить в любой момент.
Как только самых преданных слуг удалось вытащить из тюрьмы, Волдеморт немедленно перенёс штаб «Пожирателей Смерти» в Лестрейндж-мэнор, чем безумно огорчил Панси Паркинсон, но в то же время обрадовал её отца. Такое опасное соседство, как Тёмный Лорд, и постоянная толчея в мэноре здорово напрягали упитанного аристократа. И хотя на словах Паркинсон был весьма огорчён отъездом Волдеморта, но счастливое лицо и тщательно скрываемая щенячья радость выдавали его с головой…