Дарт Лонгботтом
Шрифт:
Однако первая же фраза Амелии разрушила надежды Палпатина на благоприятный исход этого довольно щекотливого дела.
— Фрэнк! Ты понимаешь, что это самая тёмная магия, которую только можно себе представить? — тихо произнесла Боунс. — Моё переселение в тело твоей жены — это ужасно! Ты ведь фактически убил Алису! Лишил её даже малейшего шанса вернуться к жизни, как это сделал ты сам, между прочим!
— Алиса была мертва и уже давно, — спокойно произнёс Палпатин. — Я не отключал её оболочку от магической подпитки только из-за того, что не хотел потерять тебя. В твоей работе слишком велика вероятность
— Говоришь, «вместилище»? Так ты теперь называешь Алису, да? Магия душ — чернейшее волшебство, запрещённое по всему миру ещё до гибели Атлантиды! — прошептала Боунс негодуя. — Ты подумал, что я теперь скажу Сьюзан?
— Можешь ей правду сказать, — улыбнулся Палпатин, пожимая плечами. — Если сама этого захочешь, конечно. Посмотри на случившееся с другой стороны. Теперь ты в теле моей жены, и нам больше не придётся скрывать наши отношения.
— Предлагаешь мне притвориться, что Невилл — мой сын? — спросила Амелия с возмущением. — И вести себя с мальчиком как любящая мать? А ты подумал, как мне будет тяжело видеть его эмоции? Я же не Алиса!
— Невилл — уже взрослый парень и не станет проситься к тебе на ручки, — спокойно ответил Палпатин, пожимая плечами. — К тому же все знают, что люди, которые долго находились в коме, могут и не помнить ничего. Невилл будет рад просто тому, что его мать очнулась, и не будет требовать от тебя вспоминать, какие игрушки Алиса покупала ему в младенчестве. Просто прими новую реальность и живи дальше.
— Ты даже не видишь, насколько это жестоко по отношению ко мне, Невиллу и Сьюзан! — прошептала Боунс, закрыв глаза. — Пожалуйста, уйди, я не хочу больше говорить. Прости, но…
— Хорошо, я уйду, но оставлю тебе подарок, — произнёс Палпатин, вздохнув. Использовать на Амелии легилименцию, пока она не освоилась в новом теле, означало бы повредить ей разум.
Он сжал губы, понимая, что своим импульсивным поступком создал для себя множество проблем. Впрочем, сомневаться было не в его правилах. Шив наклонился, промокнул платочком слезинку на её бледной щеке и сказал:
— Послушай, если вдруг «Пожиратели Смерти» попытаются добраться до тебя здесь, в лечебнице, хватит одной мысли, и ты сразу же переместишься ко мне в мэнор, даже из-под антиаппарационного купола.
Палпатин надел на шею Боунс золотой кулон и погладил её по волосам:
— Не снимай амулет, пожалуйста. В него встроен портал, а ещё щиты от неожиданного нападения. Прошу тебя, успокойся. Всё закончилось благополучно, главное — ты осталась жива. И вообще, перестань вести себя как маленькая!
Боунс ничего не ответила. Отвернув голову, она плакала. Палпатин молча вышел из палаты и осторожно прикрыл за собой дверь. Спустившись, он зашёл к Сметвику, оставил Гиппократу увесистый мешочек галлеонов и попросил сообщить, когда Алису можно будет перевезти в мэнор.
Тиканье часов на стене казалось ударами гонга. Амелия не могла пока шевелиться, но уже немного чувствовала своё новое тело. Очнуться в Мунго после Авады Тёмного Лорда,
«А ведь после того, как он проснулся, Фрэнк начал совершенно по-другому относиться к тёмной магии, — пульсировала боль в голове Амелии. — Может, это даже не Фрэнк, а кто-то совершенно другой, так же, как и я сейчас, захвативший чужое тело? Иначе откуда он знает ужасные тёмные ритуалы?!» Амелии стало плохо, голова закружилась, ей показалось, будто душа стремится вырваться из нового тела и улететь куда-то в пустоту.
Сигнальные артефакты запищали, и через минуту в палату ворвались целители в лимонных мантиях. Они тут же начали колдовать, поддерживая пошедший вразнос организм женщины.
— Не пугайте меня так больше, Алиса, — устало улыбнулся Гиппократ Сметвик, когда угрожающее состояние очнувшейся Амелии удалось купировать. — Не хватало ещё, чтобы вы опять провалились в кому. Я понимаю, радость. Пришли в себя, увидели любимого мужа, живого. Но, Мерлин мой, зачем же так нервничать! Теперь у вас будет всё в порядке, он вас ждал все эти годы и ни на ком повторно не женился. Не надо так волноваться! Супруг всей душой любит вас, Алиса, мне же видно. Он все эти годы заботился о вас! Они с малышом Невиллом каждый месяц вас навещали по выходным. Хотя какой там малыш, ваш сын уже выше вас будет, Алиса.
Лицо Амелии побагровело, она прикрыла глаза и вновь разрыдалась.
— Ну что с вами будешь делать! — огорчённо всплеснул руками Сметвик и, взмахнув палочкой, воскликнул:
— Экспекто патронум!
Тёплая волна пронеслась по комнате, снимая горечь и боль.
— Поспите, Алиса, — сказал успокаивающе Гиппократ Сметвик, накладывая сонные чары. — Вам нужно восстанавливаться. Как проснётесь завтра, сразу зовите дежурного домовика, он всё уберёт и принесёт вам поесть. Прошу вас, моя хорошая, не пугайте нас больше.
Утро встретило Альбуса Дамблдора на окраине деревушки Литтл-Хэнглтон. Учуяв неприятный запах навоза, он с неудовольствием обнаружил, что вляпался в коровью лепёшку. Бросив на ботинок очищающие чары, Альбус скорым шагом двинулся в гору.
Вначале требовалось осмотреть особняк Реддлов, а затем спуститься к хижине Гонтов. Кольцо-крестраж точно находится где-то в этой местности, надо только понять, где.
Как обычно и бывает, удача улыбнулась ему в самом конце. Под полом заброшенной хижины Гонтов обнаружилась шкатулка, внутри которой Альбус нашёл старинный перстень с простым тёмным камнем. Не став ничего трогать руками, Дамблдор вышел наружу, вызвал феникса и аппарировал в Хогвартс.
Положив шкатулку на стол, он вытащил палочку, собираясь всесторонне проверить свою находку на всевозможные ловушки.
С одного из портретов прошлых директоров раздался скрипучий голос Финеаса Найджелуса Блэка:
— Панталоны Морганы! Это же он! Вы что, Альбус, не видите? Это же…
— Я и так знаю, это перстень Гонтов, — раздражённый, что его отвлекли, Альбус нахмурился и взглянул с укоризной на портрет.
— Да при чём здесь какой-то перстень, старый вы осёл! Присмотритесь внимательней к камню. Не хватает соображалки, откройте сказки Барда Бидля.