Дарт Лонгботтом

Добрый Волдеморт

— Это всё, конечно, очень мило, — усмехнулся Палпатин. — Вот только ваш душещипательный рассказ не отменяет того факта, что именно Барти влез ко мне в дом со своими друзьями «Пожирателями Смерти». Десять лет, что я провёл в коме, не добавило мне терпимости, Бартемиус. Поэтому с вашего сына, как и с представителей семейки Лестрейнджей, я мечтаю снять кожу живьём. Вы не представляете, каково это — корчиться от «Круциатуса», будучи не в состоянии противостоять боли, и видеть, как рядом, всего в двух шагах, истязают и насилуют вашу жену! — внезапно для себя прорычал Палпатин.

Вилка в его руке потекла,

трансформируясь в кинжал. Он с холодной улыбкой посмотрел на безучастного Крауча.

— Я мечтаю, как воткну этот нож тебе в глаз, негодяй! А затем я отправлюсь в ваш родовой особняк. Там я живьём сниму кожу с Барти и спалю всё в адском пламени.

Несмотря на «Империус», лицо Крауча покрылось потом, капли слёз заструились по его щекам.

— Однако, Лестрейнджи ещё живы, пусть и находятся пока в Азкабане, — помня о наблюдателе, Палпатин ни на миг не давал волю тёмной стороне силы. — Лишь поэтому я считаю, что ты мне ещё пригодишься живым, Бартемиус. Я немного подправлю тебе память. Сейчас ты забудешь, что вообще пытался меня убить, как и о нашем с тобой разговоре. Пшёл вон! Обливиейт!

Когда Крауч выбежал из ресторана, Палпатин озабоченно нахмурился, поигрывая кинжалом.

«Почему он вообще вспомнил про пытки Лонгботтомов? — Шив углубился в собственные ощущения. — А ведь получается, тело Фрэнка влияет на меня не меньше, чем я на него. Вот отсюда эти гормональные всплески и все мои опрометчивые действия. Прежний я никогда бы не стал открыто выступать против Дамблдора. А тут почувствовал в нём врага, и понеслось?»

Теперь информация о том, что Лонгботтом учился на Гриффиндоре, не выглядела в глазах бывшего ситха настолько безобидной. Но хуже было то, что новому Палпатину отчасти нравилась некоторая бесшабашность прежнего Фрэнка.

— Э чу та! — обречённо выругался на хаттском Шив. — В будущем придётся учитывать новые вводные при составлении планов.

* * *

В этот день Малфой-мэнор сверкал огнями. Гости прибывали сплошным потоком. В толпе можно было заметить как знатных волшебников, так и важных чиновников Министерства магии. Августа Лонгботтом от посещения приёма отказалась, поэтому Палпатин отправился туда один. Он в небольшой толпе гостей двигался к замку и вместе со всеми попал в просторный холл, где чета Малфоев встречала прибывших.

Люциус, одетый в белый фрак, и Нарцисса в голубом шёлковом платье смотрелись словно королевская семья с какой-нибудь богатой планеты. Они приветливо улыбались гостям, здоровались, после чего домовые эльфы сопровождали волшебников в большой зал, где находились все, кто пришёл раньше. На многочисленных столах были расставлены тарелки с лёгкими закусками, домовики сновали тут и там, левитируя перед собой подносы с напитками. Дождавшись своей очереди, Шив удостоился крепкого рукопожатия от Малфоя и реверанса от его жены.

— Спасибо, что приняли наше приглашение, лорд Лонгботтом, — загадочно улыбнулась Нарцисса. — Думаю, вам у нас понравится. Немного позже я бы хотела познакомить вас с несколькими интересными людьми.

Палпатин произнёс приличествующие моменту слова и прошёл в зал. Сегодня здесь действительно была вся аристократическая прослойка Англии. По крайней мере, Шив сразу же заметил множество людей, которых он постоянно встречал на заседаниях

в Визенгамоте. Одежда от Твилфитт и Таттинг делала его своим в этом блестящем обществе. Он представлялся, здоровался с мужчинами, отпускал комплименты женщинам и внимательно наблюдал за реакцией собеседников на свою персону.

Шив заметил Фаджа в окружении помощников и секретарей, который общался с французским послом. На приёме обнаружились представители и других европейских государств. Взяв бокал с проплывающего мимо подноса, Палпатин отошёл к колонне и задумался, с кого начать.

«В таких местах формируется истинный политический капитал. Если я планирую в будущем стать министром или верховным чародеем Визенгамота, мне стоит завести полезные знакомства среди европейской элиты». С этими мыслями он отлепился от колонны, взял в руки очередной бокал и направился к компании окружающих Фаджа волшебников.

Через три часа в курительной комнате Шив в кругу аристократов слушал обсуждение предложения лорда Паркинсона. Ни много ни мало, этот похожий на старого мопса полноватый мужчина предлагал запретить магглорождённым волшебникам учиться в Хогвартсе и вообще разорвать все связи с обычными людьми.

— После того как они заканчивают учиться, мы постоянно сталкиваемся с проблемами, — Паркинсон со значением потряс похожим на сосиску пальцем. — Последнее заседание Визенгамота было показательным. Этот идиот Степлтон подверг угрозе Статут Секретности! А если бы Министерству не удалось купировать проблему в самом начале? Чтобы тогда произошло, господа? А я вам отвечу, что, — он сделал драматическую паузу, во время которой лихо опрокинул стаканчик виски. — Магглы объявили бы нам войну, вот что! Страшно подумать, какая бойня начнётся во всём мире, если они узнают о нас. Церковники предоставят всем свои архивы, наши анклавы подвергнутся ядерным бомбардировкам, как у япов в Хиросиме и Нагасаки. Нет, господа! Надо полностью прервать все связи с миром магглов, пока не поздно. А грязнокровок следует истреблять, едва их имя появляется в Книге Душ Хогвартса. Мало ли магглов пропадает каждый год по всему миру? Никто и не хватится некоторой части.

— И вы готовы сами убивать детей? — с брезгливым любопытством спросил Палпатин. — Ведь они такие же люди, как, к примеру, и ваша собственная дочь.

— Не сравнивайте настоящую волшебницу со всякой грязью, лорд Лонгботтом! — Паркинсон покраснел от возмущения. — Грязнокровок надо утилизировать, пока они ещё маленькие, ничего не знают и не могут нарушить Статут Секретности.

— А ведь когда Основатели создали Хогвартс, они позволили грязнокровкам учиться среди нас, — задумчиво проговорил сквозь зубы лорд Селвин, пыхнув облачком огня. Он курил толстую сигару, и ароматный дым кружил возле него серыми змеями.

— Это потому что в те времена волшебников было мало! — горячо возразил Паркинсон. — Основатели пошли на это, чтобы не допустить близкородственных браков и увеличить популяцию волшебников. В те времена они не знали, что сила каждого поколения растёт только в том случае, если чистокровные роднятся с чистокровными. Вы назовите мне хоть одного магглорожденного или полукровку, кто мог бы сравниться с нами?

— А как же Дамблдор? — усмехнулся Палпатин. — Мне кажется, старик сейчас — самый сильный волшебник Англии.