Дарт Лонгботтом
Шрифт:
— Ты как сюда попал? — завопил молодой человек с бледным худым лицом, который сидел напротив выхода. — Билл же заколдовал двери. Чёрт, ребята! Это же аврорская облава!
Он направил палочку на бывшего ситха, его рука тряслась. Остальные волшебники тоже вскочили, упавшая со стола посуда жалобно зазвенела.
Палпатин посмотрел на прижавшуюся к стене толпу, которая ощетинилась дрожащими палочками, и тяжело вздохнул. Он рассчитывал, что тайное общество магглорождённых окажется решительней.
— Святая пятница! Да чего вы так всполошились-то? — весело гоготнул
Увидев под капюшоном простое курносое лицо с волнистыми рыжими волосами, волшебники немного расслабились. А когда поняли, что незнакомец говорит с явным акцентом, который выдавал в нём уроженца Нортамберленда или Дарема, то окончательно успокоились и даже опустили палочки.
— Да ты ворвался к нам, как бобби в опиумный притон. Мы и решили, что это авроры накрыли наше сборище! — смущённо пробасил здоровый парень, явно ирландец.
Все вновь расселись за столом, и Палпатин рассказал, что узнал об их компании от Степлтона, с которым сидел в камере Аврората.
— А что с Хавьером случилось, как суд прошёл? — спросил бледный молодой человек.
— Откуда я знаю? — пожал плечами Палпатин. — Я же тогда сидел. Вот только в камеру обратно Степлтон больше не вернулся.
— Значит, Хавьера отправили в Азкабан, — кудрявая девица, лицо которой было размалёвано грубыми тенями и вызывающе яркой помадой, передёрнулась, словно от внезапного холода.
Волшебники стали обсуждать отчаянный поступок Степлтона и его незавидную судьбу. Никто не сомневался, что их старого знакомого отправили в Азкабан, откуда он вряд ли сможет вернуться. Слухи про магическую тюрьму и охраняющих её дементоров ходили самые ужасные.
Пользуясь невербальным заклинанием легилименции, Шив быстро стал своим в новой компании. А после того, как угостил всех выпивкой, так и вообще чуть ли не лучшим другом. Палпатин представился Питером Керриганом и узнал имена собеседников. Оказалось, что бледного парня зовут Ричи, девушку — Харпер, а крупного ирландца — Колмен.
Все они, как и остальные участники собрания, закончили всего пять курсов Хогвартса. Желания возвращаться в обычный мир ни у кого не было, а нормально устроиться в магическом не получалось. Поэтому сейчас большинство магглорождённых волшебников перебивалось случайными деньгами в Лютном переулке. Харпер вообще была индивидуалкой, но работала без сутенёра, только на себя.
— А чё? — с вызовом посмотрела она на всех. — Каждый выкручивается как может. Вон, Айрли так же работает, только он по вызову, — женщина ткнула пальцем в смазливого молодого человека, который молча сидел на другой стороне стола. — Поверьте, это лучше, чем горбатиться в какой-нибудь лавке и бесплатно давать хозяину!
— Тебя никто не осуждает, Харпер! — худой Ричи примиряюще замахал руками. — Мы как раз и хотим поменять что-нибудь в нашей жизни.
— И что ты собираешься предпринять? — с любопытством посмотрел на него Палпатин.
— Нам нужен свой человек
— Магглорождённым туда дороги нет, — усмехнулась Харпер. — Там одни чистокровные волшебники сидят. А чтобы чистокровка выступил на нашей стороне, это должно небо перевернуться.
— А как же Дамблдор? — высоким голосом спросил Айрли. — Он в школе всегда говорил, что в волшебном мире рано или поздно у всех будут равные права.
— Ну и как тебе равные права? Подставляешь свой зад чистокровным извращенцам за пару сиклей. Помог тебе Дамблдор? — зло спросил худой Ричи.
Айрли пристыженно опустил голову и замолчал.
— У меня в Визенгамоте есть один знакомый, он с Когтеврана, — прервал тяжёлую тишину Палпатин, сделал глоток пива и поставил кружку на стол. — Парень наш, его усыновила одна бездетная семья чистокровок. В первой магической войне они все погибли, а он получил по наследству кресло в Визенгамоте. Я не буду называть его фамилию, чтобы не скомпрометировать, но Фрэнк всегда помнил своих родителей, работяг из Дарема, — вдохновенно продолжал врать Палпатин. — Так что, если понадобится, он выступит на нашей стороне.
— Здорово! Теперь мы сможем влиять на политику магической Англии! — все возбуждённо загомонили, но Палпатин предупреждающе поднял руку.
— Я вам так скажу, ребята. Один голос ничего не решит. В Визенгамоте слишком много тех, кто нас с вами за людей не считает. Мы для них грязные животные, недолюди. А всё из-за того, что выходцы из простых семей слабее как маги, и у нас нет длиннющей вереницы предков-волшебников. Я думаю, что гораздо лучше нас услышат, после того, как мы докажем, что можем не просто болтать!
— И как ты предлагаешь это сделать? — напряжённо спросил ирландец Колмен. — Чистокровки сильнее нас магически. Нам с ними не справиться.
— Я предлагаю террор! — потряс кулаком Палпатин. — Пора показать чистокровкам их место в этом мире. Нас, обычных людей, гораздо больше. Толпа муравьёв даже льва способна прогнать! И мы с вами, друзья, представители огромного прогрессивного мира немагов в этом волшебном средневековье. Поэтому именно магглорождённые должны здесь править, а не чистокровные недоумки!
— Верно! — воскликнула Харпер. Её лицо покраснело от возбуждения. Она облизнула сухие бледные губы. — Я большую часть чистокровок пустила бы под нож. На словах они все вежливые, обходительные, твари. А как почувствуют свою власть над тобой, так вся мерзость и всплывает наружу!
— Это всё хорошо, но у нас нет денег на серьёзные дела, — вздохнул худой Ричи. — А с теми копейками, что мы зарабатываем, революцию не устроишь.
— Деньги надо отобрать! У чистокровок много золота, — ухмыльнулся Палпатин. — Нашу террористическую деятельность лучше начать с тех, кто унижал вас в Хогвартсе. Это будет справедливое наказание для них. Нужно узнать, где живут ваши недруги, у кого есть чем поживиться и так далее… А пока вы будете собирать нужную информацию, я попрошу нашего друга из Визенгамота немного растрясти родовой кошелёк…