Дарт Лонгботтом
Шрифт:
«Если, конечно, у него будут артефактные очки», — ухмыльнулся директор школы, поправляя золотые дужки. Луч солнца отразился от его очков и пробежался по бледным щекам Поттера. Мальчик заморгал, пытаясь что-то разглядеть, и наконец узнал широко улыбавшегося Дамблдора.
— Директор! Камень у Квиррелла. Сэр, скорее… — прошелестел мальчик, пытаясь подскочить с кровати. Вот только ему хватило сил лишь на то, чтобы слегка оторвать голову от подушки.
— Всё хорошо, Гарри, не шуми. Иначе разбудишь других, а мадам Помфри будет недовольна нами обоими, — проворковал директор.
— Но, сэр, —
Дамблдор уже в третий раз потерял зрительный контакт с глазами Поттера и раздражённо нахмурился.
— Не вертись, пожалуйста, мой мальчик, — попросил он. — Мне нужно проверить твоё состояние. Волдеморт не смог украсть его. Квиррелл погиб, а камень уничтожен. Вот посмотри, сколько твои друзья натащили угощений, пока ты был без сознания.
Взгляд мальчишки наконец застыл, и Альбус смог вволю покопаться у того в голове. К его разочарованию, в разуме Поттера ответов найти не получилось, хотя было понятно, что Реддл почистил память мальчишки перед тем, как удрать с добычей. Голова гриффиндорца не содержала ничего подозрительного. Как дух тёмного лорда смог унести камень через астрал, Альбус не понимал, что его ужасно раздражало. Дамблдор посмотрел воспоминания, где юные гриффиндорцы втроём чуть не убили своего однокурсника, и тяжело вздохнул.
«Если бы Невилл погиб, ударившись головой об пол, старший Лонгботтом устроил бы мне истерику в Визенгамоте. Это даже могло бы привести к отставке. А сейчас, когда Волдеморт кружит где-то рядом, нельзя потерять власть», — подумал Альбус. Он решил, что Невилла тоже нужно наградить за что-нибудь. Так мальчику будет легче простить своих друзей, предавших его. Хорошо, что детские обиды забываются так быстро.
— А ваш учитель, Фламель? — прервал размышления директора Поттер. — Он же теперь без камня умрёт?
«Конечно, умрёт! — хотелось рявкнуть Дамблдору на наивного мальчишку. — Любые наши действия несут за собой определённые последствия. Плохо, что мы часто о них не думаем!»
Когда он на другой день примчался к учителю, тот рассказал Альбусу, как к нему посреди ночи завалился совершенно невменяемый Волдеморт в теле очередного носителя.
— Он называл меня йодом, Альбус! — брызгал слюной старый алхимик. — То ли намекал на цвет моего лица, то ли на профессию алхимика. Бормотал, сволочь, похоже, на древнешумерском, но что он говорил, я так и не понял. Я думал, что Волдеморт меня убьёт, и готовился уйти в вечность, как воин. А мерзавец меня не прикончил. Говорил, что забрал Философский камень из ловушки и теперь убьёт тебя после того, как вырастит себе достойное тело. Я оскорблял ублюдка как мог в надежде на скорую смерть, а он лишь смеялся. Только выдал, что моя старость — это лучшая пытка, которую только можно представить!
Дамблдор рассеянно слушал учителя, а сам думал о том, как теперь противостоять Волдеморту.
«Поттер ещё слишком мал, чтобы выводить эту пешку против чёрного короля. Надо ещё потянуть время. Пожалуй, придётся растрясти запасы якорей Реддла, чтобы устроить Поттеру ускоренный курс подготовки к великой миссии».
Где-то там, на фоне, Фламель ещё долго называл Волдеморта ублюдком, грозился,
Поттер дотронулся до руки Дамблдора, с надеждой заглядывая ему в глаза. Видимо, мальчику очень хотелось услышать, что ничего страшного не произошло, а Фламель будет жить долго и счастливо. Однако Дамблдор вместо этого выдал мальчику пространную речь о том, что смерть — это всего лишь очередное приключение. В будущем Поттеру придётся ещё много раз оказываться на краю гибели, и такое отношение к смерти будет полезным для дела Света. Когда волшебник не боится умереть, он, не раздумывая, пожертвует собой.
Плавно перейдя на то, что Волдеморт рыщет возле Хогвартса, словно голодный волк вокруг свинарника, Дамблдор попросил Поттера быть готовым в любой момент выступить против мирового зла. Поговорив ещё немного, планомерно вкладывая в голову мальчишке нужные императивы, Альбус довольно прикрыл глаза за стёклами очков-половинок.
Теперь надо было наградить гриффиндорцев, заодно посеяв между ними и слизеринцами свежие семена вражды. Соперничество между факультетами приходилось поощрять. Всем будет значительно легче в будущем швырять друг в друга «Бомбарды». Убить человека, которого ты ненавидел в школе, намного проще, чем тех, с кем ты недавно нормально общался. А незавидную перспективу многих чистокровных учеников Дамблдор видел вполне отчётливо.
В Большом зале всё прошло согласно выбранной стратегии. Сначала Альбус назвал баллы, заработанные факультетами. Слизеринцы радостно поздравляли друг друга с заслуженной победой. Они хорошо потрудились, заработали больше всех, и теперь здорово опережали соперников. Однако, дав детям чистокровных волшебников поверить в свою победу, Дамблдор поднялся с кресла и громовым голосом начал устанавливать справедливость. В этот момент лицо Макгонагалл засветилось восторгом, а Снейп опустил голову, сжимая кулаки от злости.
— За лучшую шахматную партию награждается Рональд Уизли, факультет Гриффиндор, — прогремел Дамблдор. — Пятьдесят баллов!
— За холодный ум и логику! Награждается Гермиона Грейнджер, — указал Альбус на смущённую девочку. — Ещё пятьдесят баллов Гриффиндору.
Все ученики ало-золотого факультета захлопали в ладоши. Старосты с надеждой смотрели на счётчик очков, видя, как стремительно набирает баллы родной факультет. Теперь они перебрались на второе место в общем зачёте.
— За умение жертвовать всем ради высокой цели… Гарри Поттер! — широко развёл руки в стороны Дамблдор. — Шестьдесят баллов!
В этот раз первыми радостно заулюлюкали отдельные слизеринцы. Самые быстрые уже подсчитали, что проклятым грифам не хватило ровно одного балла, чтобы обогнать их факультет. Однако большинство студентов Слизерина, включая Драко Малфоя, мрачно сидели и ждали, когда мордредов старик закончит этот затянувшийся фарс. И Дамблдор их не подвёл. Все напряжённо застыли, а Снейп так крепко сжал край стола, что его ногти посинели, словно он мечтал вцепиться в чью-то дряблую шею. Альбус лукаво сверкнул очками и широко улыбнулся: