Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
Вейдер оглядел его каюту. Дверь за его спиной закрылась.
– По-моему, - сказал он прежде, чем Люк успел что-то произнести, - тебе до смерти надоело здесь сидеть. Пойдём, пройдемся по кораблю.
Люк вскочил с радостью, смутившей его самого. Он ощутил на себе взгляд отца. Хмурый. Не по его поводу хмурый. По поводу жизни вообще.
– Пойдём, - повторил Вейдер. – Нельзя же весь день сидеть в одном помещении. Надо когда-то и ноги размять.
Пришлось пережить ещё маленькую
Уже тогда, когда они шли прочь от его каюты по коридору, и гвардейцы остались далеко позади, Люк пробормотал, понимая, что отец всё равно уловит его эмоцию:
– Это… неестественно.
– Что? – терпеливо спросил Вейдер.
– Ты. Такой сильный. Ты самый сильный из тех, кого я видел, - Люк взглянул на отца. – И так стоял и ждал… пока тебе разрешат… Я почувствовал, что ты несвободен, - он отвернулся. – Это неправильно. Ты не должен был так стоять и ждать. Так терпеливо. Как будто… - он замолчал.
– Ну, - подбодрил его Вейдер.
– Как мальчик, который ждёт, что ему разрешать погулять с другом.
Хмык.
– Поэтично, не спорю, - Вейдер не издевался. – Но ты в своём негодовании забыл кое о чём. Об элементарной субординации и дисциплине. В результате, заметь, в основном моих манипуляций, ситуация в государстве и в ближайшем окружении императора в последнее время потеряла всякую стабильность. Мы получили несколько заговоров, причём на высшем и ближайшем к императору уровне. Гвардия подчиняется только императору. Это правило. Если в нём будет хоть одно исключение, оно потеряет силу. В этой ситуации я сам настаиваю, чтобы исключений не было ни для кого. Необходим высший уровень безопасности. Так что ты путаешь личные отношения и систему безопасности.
– Да? – спросил Люк. Ему стало легче.
– Да. Функция гвардии – охранять главу государства. На всех уровнях. Именно главу государства, а не главнокомандующего имперских вооружённых сил. Как показывает опыт, любая личная преданность может дать сбой. Таким образом, гвардейцы подчиняются только слову их императора. Может, - добавил он невесело, - это избавило нас от многих неприятных вещей в последние четыре года…
– Что, на императора могли покушаться? – недоверчиво хмыкнул Люк. Он чувствовал себя странно. Идти по коридорам с тем, кого не так давно считал главным врагом, и говорить с ним о том, кто был для него врагом столь недавно… Он даже вздрогнул. – Нет, - добавил он в такт своим мыслям, - я понимаю. Он был безумен. Но, знаешь, мне это как-то мало помогло в моём последнем бою…
Он понял, что Вейдер смеётся только по волне, изошедшей от него. Его отец умел при смехе производить только очень неприятные звуки. Тот это понял и прекратил колебать воздух. Но эмоция удовольствия осталась.
– Да, - сказал он. – Мой старый учитель смертельно
Помолчал.
– Покушения были, - сказал Вейдер немного неохотно. – Не лично. На транспорт, в котором император перемещался. Совсем недавно. Был у нас такой гранд-адмирал: Заарин. Вот он попытался напасть на корабль императора силами порученного ему флота. В то время, когда император летел с инспекцией на Звезду.
– И что? – невольно сглотнул Люк.
– Что-что… Отбились. Прежде всего, мы были предупреждены. Заарин не на того шпиона ставку сделал. Так что эскорту императора надо было продержаться минут пять. А потом из гипера с одной стороны выскочил я, с другой – Траун, и вот тогда Заарину…
– Кто выскочил с другой стороны?
Вейдер посмотрел на сына в почти искреннем недоумении.
– Траун. Гранд-адмирал Траун. Синдик, - Люк почувствовал, как отец начинает улыбаться, - Синдик Митт’рау’нуруодо. Знаешь такого?
– Нет, - ответил Люк.
– Ну, по крайней мере, ответ честный.
– Подожди, я знаю всех гранд-адмиралов Империи. Это не так трудно. Я хочу сказать, что Альянс не такой уж дурак, и мы, конечно, круг из двенадцати гранд-адмиралов знаем прекрасно…
– А Трауна не знаешь. Что ж, понятно. Прежде всего, он чисс.
– Кто?
– Чисс.
– Это что за должность?
– Это не должность, - ответил Вейдер. – Это его вид. Раса.
– Ты хочешь сказать, он не-человек?
– Именно.
– Но в Империи на высшие посты не назначают не-людей.
– Кто тебе это сказал? Мотма? Да, до недавнего времени так и было. Такова была наша политическая парадигма. Но даже в самый разгар так называемой ксенофобии, думаю, император всё равно бы назначил Трауна на высшую военную должность. Он один из самых талантливых военных, каких я только знаю. Можно сказать, гениальных.
– Такой же талантливый, как ты?
На вырвавшуюся фразу Вейдер тихо ухмыльнулся.
– Ты начинаешь впадать в свойственную мальчишкам тенденцию. Приписывать своим отцами самые лучшие из возможных качеств, - сказал он. – Поздненько это началось.
– Это мы с тобой поздно встретились.
– Я как раз об этом, - кивнул Вейдер. – Нет, Траун меня талантливей. Как военный. Надо уметь делать различия в источнике того или иного действия. И в эффекте. Не забывай, я прежде всего одарённый. Мои военные победы часто продиктованы не выдающимися способностями стратега и тактика. Я чувствую рисунок боя непосредственно в ходе боя. А Траун бой прогнозирует и вычисляет. Я действую подчас по обстановке, благо что вижу и реагирую на неё мгновенно. А Траун подчиняет себе схему боя ещё до него. Навязывает противнику свою тактику. Выигрывает его уже в своей голове. Повторяю: он выдающихся способностей чисс.