Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса
Шрифт:
– Я переделаю его, учитель, - сказал он ему однажды. – Я его изменю. Я знаю свою силу. И тогда больше никто не будет…
…а в итоге – чуть не умер сам. Стал инвалидом.
И вот тогда его мальчик разуверился в самом себе.
Промежуток между картинами.
Время.
Воды времени текут,
Ширят свой водоворот.
И за несколько минут
Может
Катит время колесо
То ль на месте, то ль вперёд.
И за тиканьем часов
Голосов не разберёт.
Чьи-то жизни, чей-то хруст,
Чьи-то несколько минут…
Время солоно на вкус,
Кровью дни его текут.
И оставит тот поток
Только пепел, только прах.
Времени полёт жесток,
Имя Смерть ему.
КАРТИНА ДЕВЯТАЯ.
Люди и дроиды.
Ты, единый среди лиц –
Отзовись.
Город сотен голосов –
Покажись…
Дроиды и люди.
Это волокучее, тянущееся настроение: липкая густая масса тёмного медлительного потока над точкой раскалённой боли внутри – требовало выхода. Убить кого-то пока не получалось. Да он и не развлекался этим. Убивал он всегда холодно. Иногда с отвращением. И только по необходимости
Не было у него дара лёгкого убийства.
Разговор с сыном не очень-то помог.
И тут он вспомнил: дроиды. Конечно же. Он как раз оставил себе заметку на потом. Когда будет время. Когда его будет слишком много.
Всё равно не заснёт. А снова пускаться в высокоинтеллектуальные разговоры: хватит. Свою норму он исчерпал.
Он поднёс правую руку с комлинком на запястье к маске:
– Технический отдел. Где дроиды, захваченные вместе с повстанцами на Эндоре?
Секунда осмысления информации, а затем знакомый голос ответил:
– Милорд, всего два дроида: класса дроид-секретарь и класса астродроид.
– Верно.
Этот парень часто оставался дежурить в техническом отделении по ночам. Вейдер угадывал в нём ту же страсть, что и у себя в молодости и детстве. И между ними установилось нечто вроде молчаливой приязни.
– Они в отсеке ДО-09, в отключённом состоянии.
– Правильно. Общее техническое состояние?
– Никаких серьёзных повреждений. Полностью готовы к употреблению.
– Перешлите их в мою личную мастерскую, лейтенант. И не включайте.
– Есть, сэр.
Ну
В своей мастерской он некоторое время рассматривал двух дроидов, лежащих там неподвижными металлическими конструкциями там, куда их вынес конвейер.
“Мастерская” – неверно сказано. Это помещение было оборудовано так, что походило скорей на информационный или программный центр, нежели на примитивные мастерские его детства.
Но у него из детства осталось много терминов. “Мастерская” – термин привычный.
Он подошёл к дроидам. Встал рядом. Провёл перчаткой по корпусу каждого. Осторожно, словно стирая пыль. А потом по очереди включил их.
В пустых и тёмных до того фоторецепторах дроида-секретаря сгустились в глубине световые точки. Через мгновение оба они были залиты жёлтым светом. Светом нестерпимой яркости, который затем стал ещё ярче… и тут дроид закричал.
Вейдер от изумления не реагировал три секунды. Дроид кричал на одной ноте, постепенно переходящей в ультразвук. А в фоторец… в глазах…
– Молчать, - сказал Вейдер негромко. – С ума сдурел, что ли?
Интересно, подумал он про себя капельку отрешённо, и где это так его довели? Что с его микросхемами понаделали, если он так реагирует… А, стоп.
Дроид перестал кричать, но страх в глазах остался.
– Найди в себе программу, согласно которой мой зрительный образ посредством жёстко заданного алгоритма связан с опасностью, - сказал Вейдер.
В глазах дроида появилась осмысленность. Он покопался в себе секунды две и отрапортовал:
– Программа JHJL-555. Включена при предыдущей перезагрузке.
– Ну вот и молодец, - сказал Вейдер. – Программа задана предыдущим пользователем. Для этого пользователя я – враг номер один. Соответственно, для предотвращения утечки информации и сообразной реакции, во всю его разумную технику включена эта программа. Не поддавайся на человеческую логику, Трипио.
Дроид казался всерьёз озадаченным:
– Вы знаете моё имя, господин?
– Да я тебя так и называл.
– Вы?!
– Мой дорогой, память о твоём первом пользователе и конструкторе тебе просто стёрли.
– А, - сказал дроид и понятливо замигал фоторецепторами.
– Время последней профилактики?
О стирании памяти спрашивать бессмысленно. Всё равно ему оставили блок из ложной и неложной старой памяти. Памяти не опасной. А процесс стирания не запечатлелся. Ещё бы. Разумное существо съезжает от такого.