Дары небес. Цена обещания
Шрифт:
По мере того, как Ирби забывала о своей неприязни, вопросы становились серьезнее. Что такое "граница" и от чего она ограждает? Кто такие Межевые лорды? Сколько их? Зачем они едут сюда? Причина визита - король? Или король - это реакция на приезд лордов?
Ирби не отличалась ученостью, грамоте не обучалась. Знаниями своими она обязана была замковой кухне, конюшне и казармам. Как понимала, так и рассказывала - порой наивно, порой глупо. И все-таки Элиза многое узнала. Узнала бы и еще больше, если бы неожиданно их тет-а-тет не был нарушен.
Закат давно угас, о его пламенном
Элиза заметила хаотичное мельтешение огней вверху, над лестницей, однако не придала этому никакого значения. И лишь когда услышала - или скорее почуяла - мягкое шуршание камешков под подошвами, насторожилась и жестом остановила Ирби.
На верхней ступени лестницы показался силуэт, хорошо заметный на фоне восходящей луны. Человек замер на пару секунд, всматриваясь вниз, затем легко и быстро сбежал по ступеням. Словно вторая луна, за ним безмолвно и бесшумно последовала еще одна фигура.
– Госпожа, ты заставила нас поволноваться, - молодой мужчина мягкой звериной походкой приблизился и опустился на одно колено, едва не касаясь ног Элизы. Тенью проскользнул и второй, склоняясь перед женщиной более степенно и неторопливо.
Элиза не спешила с ответом. Она вообще пока не знала, как отвечать. Грацией, выправкой, заметной самоуверенностью, несмотря на коленопреклоненность, оба мужчины заметно походили друг на друга, как братья-близнецы. Крепкие, сильные... Телохранители? Ну конечно, у хозяйки замка должны быть телохранители, и они должны знать куда больше обычной неграмотной девушки. Вот с кем надо аккуратно поговорить...
– И к чему весь этот шум?
– ворчливо бросила Элиза, вставая. Мужчины тоже поднялись. В полумраке сумерек трудно было различить кое-какие детали их одежды и облика, но света было достаточно, чтобы рассмотреть, кто перед ней.
Мужчины были молоды - лет двадцати, двадцати двух от силы, среднего роста. Тот, что подошел первым, был светловолосым, остролицым, более худым и подвижным, двигался он с какой-то бескостной змеиной грацией, да и сам слегка смахивал на белобрысую рептилию. Элиза мгновенно его невзлюбила, несмотря на его учтивый тон и сдержанные манеры.
Второй, тот, что держался в тени и молчал, был коренаст и более широк в кости, и при недюжинной ширине плеч, длинных руках и привычке вытягивать вперед шею походил на гориллу.
Горилла и гадюка... Хорошая же у нее свита.
Белобрысый меж тем шагнул мимо нее в сторону.
– Эта сучка опять тебе досаждает, хозяйка? Прикажешь ее проучить?
Элизу взбесил один только развязно-фамильярный тон его речи, но тут ее взгляд упал на Ирби. Девушка стояла, вжавшись в стену, пальцы ее лихорадочно сжимали рукоять ножа, а на лице было написаны такие страх, отчаяние и отвращение, что Элиза только молча ахнула.
– Оставь ее, - спокойно
– Ты слишком добра к этой черни, - мужчина пристально смотрел, пока девушка не скроется на лестнице, ведущей вниз, потом повернулся лицом к Элизе. Его полуприкрытые толстыми веками пустые глаза ничего не выражали, но по спине у нее пробежал холодок.
Наглый ублюдок, уверенный в своей безнаказанности.
Синеватая луна теперь полностью осветила мужчину и на груди его длинной, до середины бедра добротной тунике голубым серебром загорелся вышитый рисунок - бегущая собака. Ах, вот оно что! Вот о каких псах твердила Ирби...
Элиза даже порадовалась, что стоит в тени, поскольку испугалась, что лицо ее выдало бы сейчас слишком много чувств. И не в последнюю очередь страх. Обычный животный страх. Она не считала себя особой трусихой и полагала, что способна постоять за себя, однако в действительности с откровенной грубостью и насилием ей лично встречаться не доводилось. Жестокость пугала ее, наглость коробила. Взлелеянная сравнительной вежливостью окружения, в котором прожила тридцать лет, она не знала большего потрясения, чем выхваченная на улице прямо из рук сумочка, силой вырванный каким-то пьянчужкой поцелуй и однажды вломившийся в ее дом забулдыга. Но ситуация разрешилась в каждом случае успешно, страх скоро прошел и Элиза могла себя поздравить с тем, что справилась со стрессом. Было еще, правда, детское потрясение от жестокого сумасшедствия отца, однако она помнила лишь немногие из его буйств - вскоре несчастного упекли в психушку, где он и умер несколько лет спустя.
Но то было в другом мире. С другими законами. В ее прошлом окружении люди не носили оружия в открытую, потому что опасаются за свою жизнь.
Это сон, успокаивающе сказала себе Элиза, только сон. И страх не настоящий... Ну да, тешь себя иллюзией наваждения. Прячь голову в песок.
– Где вы были?
– рявкнула Элиза. Пожалуй, слишком рьяно рявкнула, однако небезосновательно. Мягкость и интеллигентность ее натуры не означали наивности. Пока эти "псы" видят в ней "хозяйку", способную держать их на поводке, пока она достаточно сильна и умна, чтобы не показать слабости, они будут лизать ей руки. Но стоит только этим рукам дрогнуть - ее загрызут. Безжалостно, и скорее всего даже с удовольствием.
– Там, куда ты нас и послала, хозяйка, - с обидой ответил белобрысый. Ох, хорошо бы спросить у Ирби, как этих отморозков зовут...
– У Медвежьего излома, - подал голос "горилла". Голос оказался низким и протяжным, - А Мици там остался. Велел передать, что дело сделано чисто.
Разумеется, рассердилась Элиза. Они говорили намеками и полунамеками, подразумевая, что она все понимает. Прежняя Элиза - та наверняка понимала, но она-то не прежняя! О чем с ними говорить?
– Тогда почему он остался?
– раздраженно рыкнула она, подхватила проклятые юбки и пошлепала к лестнице, ведущей наверх.