Дарю тебе сердце

Райан Нэн

– Ханна, когда ты стучишься в дверь, предполагается, что ты дождешься, пока тебе разрешат войти.

– Мисс Кэтлин, голубка, вы, верно, забыли, что я пеленала вас, еще когда вы были совсем крошкой. Вам нечего стесняться старой няньки.

Кэтлин видела, что ее муж очень смущен и цепляется за простыню с таким видом, будто думает, что ее могут сорвать с него в любой момент. Тихо рассмеявшись, она дотронулась до его щеки и снова упрекнула Ханну:

– Ханна, может, ты и права, но не забывай, что это комната Хантера. Я рассчитываю, что

впредь ты не будешь входить сюда без разрешения. Я ясно выразилась?

– Конечно, мисс Кэтлин. Не волнуйтесь, доктор Хантер, я сейчас уйду. – Не переставая улыбаться, Ханна оглядела спальню, подняла с пола брюки Хантера, потом валявшуюся в нескольких футах от них голубую ночную рубашку Кэтлин и укоризненно поцокала языком, еще больше смутив и без того чувствующего себя неловко Хантера. Нянька демонстративно сложила брюки и аккуратнейшим образом повесила их на спинку стула. Затем столь же тщательно свернула ночную рубашку, подошла к комоду и, открыв средний ящик, положила ее вместе с бельем Хантера.

– Ханна, будь так любезна, убирайся, – угрожающе проговорила Кэтлин, глядя на согнутую спину няньки.

– Уже ухожу. – Однако нянька не ушла, а подошла к двери на балкон и аккуратно расправила мокрые занавески. – Хороший сегодня денек, не правда ли?

– Ханна, ты что, рехнулась? – Кэтлин покачала головой. – За окном темно, как ночью, дождь идет не переставая.

Ханна повернулась, переваливаясь, прошла через комнату, с лукавой улыбкой покачала головой и упрямо повторила:

– А я думаю, денек отличный, вы согласны, доктор Хантер?

Хантер невольно улыбнулся в ответ, постепенно расслабляясь. Подмигнув няньке, он согласился:

– Да, Ханна, день просто замечательный.

Ханна наконец собралась уходить. Уже взявшись за ручку двери, она снова повернулась к супругам.

– А теперь ешьте побыстрее, не то завтрак остынет. Небось доктору Хантеру надо подкрепить силы. – Широкое лицо негритянки расплылось в улыбке от уха до уха. – Сдается мне, у нас в доме появятся еще детки, да, сэр, мастеру Скотту нужна сестренка.

– Убирайся! – крикнула Кэтлин, швырнув в няньку подушкой, потом повернулась к мужу: – Прости, дорогой, мне придется с ней серьезно поговорить.

– Да, пожалуй, стоит. Сегодня ночью мне даже не пришло в голову запереть дверь.

Отбросив простыню, Хантер встал с постели, прошел к двери и исправил оплошность. Затем подошел к столику и взял с подноса серебряный кофейник.

– Дорогой, что ты делаешь? – Кэтлин встала на колени и перехватила руку мужа, прежде чем он успел налить кофе. – Честно говоря, я совсем не проголодалась, – мягко сказала она, – а ты? – Кэтлин снова легла на кровать, закинув руки за голову, и улыбнулась.

Рука Хантера с кофейником замерла в воздухе над чашкой, затем его губы медленно изогнулись в лукавой улыбке.

– Я тоже не голоден. Знаешь, пожалуй, Ханна права: денек и вправду отличный.

Он снова юркнул в постель, придвинулся поближе к жене и прижался губами

к ее теплой шее. Кэтлин блаженно вздохнула и обняла мужа.

Нетронутый завтрак остывал на подносе.

Глава 24

В дверь снова постучали, и из коридора донесся голос Скотта:

– Папа, ты где?

Хантер, в полудреме обнимающий спящую Кэтлин, приоткрыл глаза.

– Я здесь, Скотти, подожди минутку.

Кэтлин замычала во сне и открыла глаза.

– Что такое, дорогой?

Хантер улыбнулся:

– За дверью стоит наш сын. Боюсь, мы совсем забыли о его существовании, и ему это не нравится.

– Ой, Хантер, уже день, а мы все еще не встали. Скотт, наверное, растерялся, не знает, что и думать. Всякий раз, когда ты остаешься дома, он считает, что ты поступаешь в полное его распоряжение. Хантер, ты его избаловал, – заключила Кэтлин с улыбкой.

– Знаю, – с усмешкой согласился Хантер, – так же, как отныне я намерен баловать тебя.

Кэтлин приподнялась и поцеловала мужа в губы.

– Любовь моя, за дверью стоит Скотт, – прошептал Хантер.

Кэтлин рассмеялась:

– Что ж, ему придется подождать своей очереди. – Она еще раз коснулась губ Хантера своими.

– Хватит! – со смехом взмолился Хантер. – Я должен встать немедленно или потом буду не в состоянии.

Он спрыгнул с кровати и натянул брюки. Кэтлин лежа наблюдала за движениями его гибкого тела.

– Хантер, я когда-нибудь тебе говорила, что ты красив с головы до ног?

– Радость моя, – с улыбкой заметил Хантер, возвращаясь к кровати, – мужчинам не полагается быть красавцами, разве нельзя сказать, что я просто симпатичный? – Он присел на край кровати, чтобы обуться.

Кэтлин придвинулась к нему и стала гладить обнаженную спину.

– Ты не просто симпатичный, любимый, ты по-мужски красив, как Адонис.

Хантер вскочил с кровати.

– Знаешь, я обожаю нашего сына, – признался он смеясь, – но сейчас, кажется, готов свернуть его маленькую шейку. – Он наклонился над Кэтлин, погладил ее по голове и сказал: – Дорогая, полежи еще немного, может, тебе даже удастся еще поспать, пока я поиграю со Скоттом. Через час я вернусь и разбужу тебя, к ленчу мы ждем гостей.

Быстро поцеловав Кэтлин, Хантер схватил со стула рубашку и, застегивая ее на ходу, поспешил к двери. Выйдя в коридор, он подхватил мальчика на руки:

– Привет, Скотт, что случилось?

Кэтлин осталась понежиться в постели. Облака немного рассеялись, и в комнату заглянуло солнце. Зевнув, Кэтлин сладко потянулась и снова откинулась на подушки. Ночь неистовой страсти была восхитительна, но утро стало еще лучше: ее муж оказался великолепным любовником, заботливым, чутким – действуя с удивительной нежностью и терпением, он снова довел ее до экстаза. Вспоминая, Кэтлин закрыла глаза и прошептала имя мужа. Потом устроилась поуютнее и снова заснула, все еще чувствуя на своей коже его ласки.