Даша Птичкина и ее друзья
Шрифт:
— Я не королева пока. Но я знаю, что буду королевой! — доказывала им Люда.
— Ты-ы? — недоверчиво протянул Мишка. Он, конечно, уже не спал. Разве можно спать в таком шуме?
— Я хотела сказать, если бы на острове была королева — это была бы я! — сказала Люда.
— Дашка бы у нас была королевой, — ответил Миша. — Это же ее остров.
— Дашка у нас королева, — повторил вслед за ним Генка. — Правда ведь, скажи, Паша?
— Ну, это само собой, — подтвердил Паша. — Или еще, скажем, Валя может быть
— А я буду, буду королевой! — крикнула Люда. — Увидите вот! Если не верите, то я… Это… Вот! Я вам головы отрублю! — нашлась она вдруг.
Но мальчишки нисколько не испугались.
Посмеиваясь, переглядываясь между собой, пожимая плечами, они собирали свои рыболовные снасти и, наконец, убежали втроем на берег. Генка — ловить рыбу, а Миша и Паша — досматривать утренние сны где-нибудь на песке, в тени.
Генка, надо сказать, был рыбак никакой.
Это значит, что он вообще был не рыбак.
Никто не учил его ловить рыбу.
Никто не учил его и делать удочки — так что, наверно, мастеря их, он сделал что-нибудь неправильно.
А может, он просто удил не там. Вся рыба проплывала где-то в другом месте.
Так или иначе, на его удочки рыба не попадалась. Генка терпеливо часами смотрел на поплавок, вспоминая девчоночьи охи и вздохи:
— Ой, как рыбки свеженькой хочется! Консервы-то как надоели…
Даша тоже иногда говорила, что хочет поесть свежей рыбы. Ей тоже надоели консервы. Поэтому Генка мечтал когда-нибудь в самом деле поймать рыбу.
И в этот день ему повезло.
Так бывает, если не отступаешься от своей цели после множества неудач, идущих одна за другой.
Рыба так и лезла теперь к нему на крючок.
Мимо острова проходил огромный косяк, и добрая половина его просто в очередь выстроилась, чтобы попасть к Генке на удочку.
Генка вытаскивал одну рыбину за другой. Вскоре он разбудил Пашку, крикнул, чтоб тот удил за него, а сам решил отнести уже пойманную рыбу к дому.
Люда была удивлена, что Генка, отправленный рыбачить, в самом деле, принес свежей рыбы. Ух, как она соскучилась по рыбе!
Тут же она почистила парочку самых жирных рыб, испекла их на угольях. Рыба оказалась необыкновенно вкусной. Люда все съела за одну минуту. Потом закусила апельсином, и ее потянуло в сон. Самое время вздремнуть. А сырой рыбы оставалась еще целая гора.
— Ух ты, натащил! — со злостью подумала она о Генке, забыв, что сама велела мальчикам наловить рыбы. — Я что, теперь всю эту гору должна чистить? У всех дежурства проходят как дежурства, а я должна, значит, чистить всю эту рыбу?
Что и говорить, такая перспектива ей совсем не нравилась.
И вдруг она придумала, как быть!
— Люда,
— Ничего, поедят и консервов, — сказала Люда. — Потом закусят бананами — чем не жизнь?
— Но что, что ты скажешь ребятам? Как объяснишь, куда делась рыба? — спрашивал Люду голос.
— А я скажу… Скажу, что сюда приходил тигр. И унес всю рыбу. Я еле спаслась, а рыбу он съел. Не до того мне было, чтоб еще рыбу спасать…
— А здесь разве есть тигры? — снова спросил голос. — По-моему, здесь нет тигров, одни обезьяны.
— Откуда ты знаешь? — спросила Люда.
— Это же Дашин остров, — сказала Людина кофта. Конечно, это была она. — А Даша не предусмотрела никаких тигров.
— Ну и что? Кто знает, что их здесь точно нет? Если я скажу, что на меня напал тигр, они поверят…
— Нет, Люда, так нельзя, — ответила кофта. — Подумай сама. Твои друзья тоже хотят свежей рыбы. Генке наконец улыбнулось рыбацкое счастье. Так что начинай-ка готовить обед, пока вся эта рыба еще не испортилась на жаре!
— Вот еще! — рассердилась Люда. — Выброшу-ка я ее обратно в море!
— Но она больше не сможет плавать, — сказала кофта.
— Как миленькая, поплывет! — рассмеялась Люда. — Хотя бы и кверху брюхом!
— Люда, — с тяжелым вздохом сказала кофта. — Если ты сделаешь так, ты уже не сможешь стать королевой!
Генка снова шел к хижине.
Там у него лежали запасные крючки.
Паша тоже был плохим рыбаком. Еще хуже Генки. Конечно, он не смог справиться один с тремя удочками — своей, Генкиной и Мишкиной.
На одной из них большая рыба сразу же оборвала крючки, а две другие безнадежно спутались лесками — так что пока Генка убегал, чтоб отнести рыбу домой, все их рыбацкие снасти вышли из строя.
Генка не был сообразительным мальчиком. Никто не назвал бы его и начитанным, много знающим ребенком. Все, что он знал наверняка — это то, что он совсем не сообразительный, а если точней сказать, — что он непроходимо глуп и взрослые собираются его определить в умственно-отсталую школу.
Генка привык за свою жизнь чего-нибудь не понимать. Поэтому он нисколько не удивился, когда не понял, что делает Люда.
Не обращая внимания на рыбу, которая могла вот-вот испортиться под жарким солнцем, не видя вообще ничего вокруг, Люда, разгоряченная, била что есть силы толстой палкой какой-то расстеленный на земле коврик не коврик, одеяло не одеяло. Похоже было, что она выбивала пыль. Но при этом почему-то повторяла с ожесточением:
— А я вот все равно буду, буду королевой, тебе назло! И ничего ты не сделаешь! Ишь ты, придумала — сперва обещать, а потом чуть что, значит — и на попятную? Нет уж, врешь! Буду я королевой! Буду!