Даша Птичкина и ее друзья
Шрифт:
Глава 13. Мишка и волшебство
Вставало солнце. Мишка шел с работы. Конечно, он не торопился в замок к дяде Джо и тете Роуз. К ним только зайди — потом весь день не выпустят на улицу!
Мишка шагал вдоль берега. Вот на этом месте они когда-то построили хижину. Теперь здесь просто куча пальмовых листьев. А там, чуть дальше, в джунглях, спрятана Мишкина тайна… Там надо искать несчастных Фу и Фи. Полиция уже прекратила поиски. Решила — бесполезно…
Мишка подошел к воде.
По мокрому песку ползла улитка — круглая, напоминавшая клубок
Улитка тоже остановилась и пристально посмотрела на Мишку. У нее были глаза на палочках.
— Где-то я тебя видела, — сказала она.
«Конечно, это же я вас спас!» — хотел воскликнуть Мишка. Но промолчал. Все же он был очень скромным мальчиком. Хотя и на редкость талантливым.
— Определенно, я тебя видела, — продолжала улитка. — И даже помню, когда и где. Впрочем, это был не ты.
«Я, я! — хотел возразить Мишка. — Это был я — тот, который вас спас!» — но он опять промолчал, потому что не привык спорить со старшими.
— Я понимаю теперь, это не мог быть ты, — заключила улитка. — Ведь это было очень давно. Люди столько не живут.
— Вы что? — наконец подал голос Мишка. — Прошел всего какой-то месяц!
— О чем ты говоришь? — удивилась улитка. — Месяц? Не месяц, а пятьсот лет! Разве вы, люди, живете по пятьсот лет?
— Н-не живем, — вконец растерялся Мишка.
— Пятьсот лет назад я была придворным моллюском короля Брюк-Швыка Пятого, — сказала улитка. — И вот однажды при нашем дворе появились какие-то странные дети. Никто не знал, откуда они взялись и куда ушли потом через забытый всеми люк. Но память о себе они оставили надолго. Да… Скажу я тебе, наделали они шуму.
Кто-то на месте Мишки мог бы спросить, живут ли моллюски по пятьсот лет. Но Мишке и в голову не пришло в этом сомневаться. В самом деле — можно не поверить, что улитки умеют говорить. Но коли уж вы видите перед собой живую говорящую улитку — то уже как-то не приходится сомневаться, что она говорит чистую правду.
— О тех пришельцах до сих пор еще на острове ходят легенды, — продолжала улитка. — Много чудесного принесли они с собой на остров. Некоторые придворные мудрецы утверждали даже, что эти дети прилетели к нам с Луны. На Луну они потом и вернулись. Впрочем, не все. Кое-кто остался во владениях славного Брюк-Швыка пятого навсегда…
Вот так история! Мишка во все глаза смотрел на улитку.
— Один мальчик там был — вылитый ты, — продолжала она. — Такие же широко раскрытые желто-зеленые глаза… Он еще пел. Чудо, как пел! Когда его вели на костер…
— Что?! — переспросил Мишка так громко, что улитка вздрогнула и спряталась в панцирь.
На секунду ей стало нечем держаться за песок. Тут на берег накатила волна, коснулась Мишкиных сандалий, подхватила улитку, покачала на гребне.
— Как-нибудь потом встретимся, расскажу тебе еще что-нибудь из старины, — пообещала улитка и унеслась вместе с волной в море.
Растерянный Мишка сел на песок.
— Что же ты не идешь к своей яме? — спросил кто-то.
Мишка промолчал.
— Разве так роют волшебный ход? — снова сказал кто-то.
— Я не знал, как. Я только хотел попробовать, — стал объяснять кому-то
— Ну, причем здесь форма? — удивился кто-то. — Чтобы сделать волшебный ход, как у Даши, надо иметь такую же, как у нее, фантазию…
У Мишки с фантазией было все в порядке. Она у его была не хуже, чем у других детей. Вот только до выдумщицы Дашки ему было, конечно, далеко.
И все же, когда у Дашки под столом открылся люк, Мишка совсем не удивился. Ему даже показалось, что тайный ход в какую-нибудь южную страну — это что-то само собой разумеющееся. То, чего просто не могло не оказаться у Дашки под столом.
Он что-то заподозрил еще прошлой зимой, на Дашкином дне рождения. В кухне девчонки помогали тете Свете делать салаты. Там же крутился Генка. Миша быстро соскучился и пошел один в Дашину комнату. Вытащил из-под стола коробку с игрушками и увидел в линолеуме странную дыру. От нее как будто веяло чем-то нездешним. Мишке стало не по себе, мурашки покрыли его спину. Невольно он отодвинулся от дыры, потом поспешил поставить коробку обратно, так и не взяв из нее ничего поиграть.
Сколько Мишка себя помнил, его всюду окружало волшебство. Правда, сам он никогда не видел ничего волшебного — если не считать дыры у Даши под столом. Да еще голос у него был волшебный. Многие ему об этом говорили. Но Мишка не понимал, как голос может быть волшебным. Поёшь — ну и поёшь, какое это чудо? Он часто слышал дома о разных настоящих чудесах. Вроде того, что умершие люди приходили по ночам к тем, кто их при жизни чем-нибудь обидел, или по комнате сами собою начинали летать разные предметы. Или поставишь ночью под кровать коробочку, скажешь над ней волшебные слова, а утром найдешь в коробке целую кучу денег, и можешь тратить их на что захочешь.
Мишкина мама говорила с подругами о разных чудесах. А два раза в неделю она отправлялась в специальный дом, где наяву могло случиться любое чудо. Иногда она брала с собой и Мишку. Правда, ему там совсем не нравилось. Надо было чинно сидеть и слушать непонятные слова, и даже повторять их вслед за пожилым человеком в строгом пиджаке. Тот человек всеми командовал. Повторять за ним надо было все быстрей, быстрей. И потом надо было, враз вскочив с сидений, петь и танцевать, продолжая говорить незнакомые слова. И когда Мишка однажды спросил у прыгавшей рядом с ним тети, что именно она выкрикивает во весь голос, тетя только странно поглядела на него, набрала побольше воздуха — и прокричала то же самое так громко, что Мишка чуть не оглох.
Мишкин отец запрещал маме брать Мишку с собой на встречи в странный дом. Когда ей надо было снова идти на свое необычное собрание, отец, случалось, заходил за Мишкой и вел его гулять вместе со своими новыми детьми. Они допоздна катались на каруселях, смотрели кино, ели мороженое. Потом отец каждый раз спрашивал у Мишки, пойдет ли он обратно к маме или в свой новый дом. Мишка говорил: «К маме». Отец отводил его домой, Мишка открывал дверь своим ключом. Мама обычно сидела и окна и смотрела на улицу. Она не поворачивалась, когда входил Мишка. А иногда ее еще не было дома. Мишка сам ложился в кровать и засыпал.