Давай мы станем незнакомцами
Шрифт:
— Так, Мереминский…
— Как насчёт игры на желание? — подмигивает мне этот наглец, склоняясь чуть ниже, из-за чего я невольно задерживаю дыхание. — Можешь загадывать что угодно. Реально, я не шучу! Что ты там хотела? Избавиться от моего общества? Чтобы я не доставал тебя своими попытками поговорить? Вот он — отличный шанс, Мариш. Ты ведь знаешь, я человек слова. Если продую, то буду вести себя тише воды, ниже травы.
— Мереминский, ни одна игра не заставит тебя по-настоящему замолчать! Скорее небеса упадут мне на голову, чем ты перестанешь болтать всякую
— Я просто предложил вариант. Не нравится — можешь придумать что-то своё, — примирительно вскидывает ладонь вперёд Ярик.
— Как насчёт не заваливаться ко мне домой без приглашения? — усмехаясь я, поддаваясь тому азарту, который неожиданно разжёг во мне Мереминский под конец рабочего дня. — Или это тебе тоже не по силам?
Если так подумать, не такая уж и большая плата — сыграть один матч и получить взамен спокойствие и уверенность, что господин Мереминский не заявится ко мне на порог во время моего очередного свидания с Лисом.
— Ну почему же? Так уж и быть, найду, — картинно вздыхает Ярик. — Но только при условии, что ты выиграешь…
Дыхание перехватывает. Чёрт! Почему-то до этого момента у меня в голове не было ни одной мысли, что я смогу проиграть. Как я могла забыть, что для этой игры правила одинаковы для всех участвующих в ней сторон, и Мереминский тоже может потребовать от меня что угодно?!
Кажется, меня сейчас очень ловко обвели вокруг пальца, а я… Я даже не могу возмутиться по этому поводу! Потому что реально уже сто лет не играла в футбол и только сейчас осознала, насколько мне этого не хватало.
Поэтому я уже с нетерпением предвкушала тот момент, когда смогу скинуть с себя туфли, вновь очутиться на поле и как следует «навалять» Мереминскому.
И никакую форму я не растеряла! Пускай Ярик убирает из голоса этот свой снисходительный тон и… Пускай перестанет смотреть на меня таким обжигающим взглядом! Мы вообще-то в футбол идём играть, а не на свидание, или что он там себе надумал…
Затаив дыхание, наблюдаю, как Ярик медленно скользит взглядом по моему лицу. Останавливается на губах, выжигая оставшийся кислород из моих лёгких и только потом продолжает:
— А вот если выиграю я, то… Тогда ты выполнишь одно моё давнее желание.
Глава 25
Ярослав
— Повторяю ещё раз, Мереминский — никаких пошлостей!
Маринка — сама серьёзность, богиня справедливости и правосудия в одном лице: стоит, уперев руки в бока, обтянутая светлой футболкой грудь часто вздымается от волнения, во взгляде застыла подозрительность и немой укор. Между прочим, незаслуженный! Ничего такого пошлого он ещё ей и не предлагал. А мысли, ну на то они и мысли…
— Да понял я, понял, — пробурчал Мереминский, закатывая глаза.
Хотя, конечно, жаль. Есть парочка вариантов, которые бы ей точно понравились…
— Чего-чего? Каких ещё вариантов?!
Да вашу ж мать! Дожили, теперь он, сам того не подозревая, озвучивает свои мысли вслух! И это он ещё, по-лайту спалился. А мог бы и что-нибудь поизящнее сказануть и, соответственно,
А этого делать категорически нельзя!
— Ты точно хочешь их услышать? — выразительно приподнял брови Ярик, расплываясь в шальной улыбке.
— Не хочу! — отрезала Вишнякова, вновь окидывая его суровым взглядом. Но на её щеках все равно вспыхнул едва заметный, но безумно очаровательный румянец.
В этот момент Ярику резко захотелось наплевать на все свои планы. Просто притянуть Маринку к себе, прикоснутся губами к нежной порозовевшей от смущения коже, и начать медленно целовать каждый её миллиметр. Как там говорится — с чувством, с толком, с расстановкой. Чтобы насладиться сполна откликом её тела и её губ, по которым он до безумия соскучился. Разрушить эту стену холодности и отчуждённости, которую они сами же вместе и выстроили за последние годы. Вновь ощутить, как она дрожит в его руках, плавясь от прикосновений. Спуститься ниже, к этим красивым, но сейчас сердито поджатым губам. Завладеть ими, заставив раскрыться, чтобы сорвать с них сладкий стон…
И потом вместе сгореть дотла в охватившем их безумии. Потому что так было каждый раз, когда они переходили границы. И будет снова, он в этом уверен. Достаточно просто одной искры…
Только не стоит забывать, что после фееричного секса, по уже устоявшейся традиции, у них всегда происходила не менее фееричная ссора. Или несколько очень болезненных шагов назад, которые в итоге заканчивались отстранением. Будто бы из самых близких и важных друг другу людей, они становились двумя незнакомцами.
Но ни тот, ни другой вариант Ярика сейчас совершенно не устраивал. Нельзя всё время наступать на одни и те же грабли, даже если у них с Маринкой это вошло в привычку. Надо хотя бы дизайн другой выбрать для разнообразия или цвет… А ещё лучше — навсегда избавиться от этого «увлекательного» занятия, как, собственно, и от всех своих недомолвок и недопониманий.
Поэтому сначала им всё-таки нужно нормально поговорить, а уже потом устраивать пожар…
— А-а я поняла! — протянула Вишнякова, воинственно скрещивая руки на груди. — Ты меня специально смущаешь, чтобы я не смогла нормально сосредоточиться на игре!
Несмотря на все Маринкины старания принять невозмутимый вид, румянец на лице стал ещё более выразительным. И это было неудивительно. Похоже, всё это время Ярик просто пожирал её взглядом, в унисон своим далеко не дружеским мыслям. И стыдно ему за это ни капельки не было. Совсем.
Всё-таки в этом был какой-то особый кайф, видеть её такую — искреннюю, показывающую (пусть и невольно) свои настоящие эмоции. Сейчас Ярик отчётливо видел в Маришке ту отчаянную и безбашенную девчонку из детства, которой безумно хотелось сыграть в футбол. С горящими от нетерпения и азарта глазами, готовую выложиться на двести процентов, чтобы одержать победу. Пускай даже в таком шуточном соревновании, как их игра на желания. Такая уж была Маринка, и по-другому она просто не могла.