Давай поиграем
Шрифт:
– Но не за этим я тебя позвал.
– Я слушаю, мой принц.
– Твой братишка начинает мне надоедать...
Мир замолчал, ожидая ответа, но Арман, смолоду приученный к дворцовой обходительности, сейчас не знал, что сказать. Лишь когда молчание затянулось, осмелился он произнести:
– Не понимаю, мой принц.
– Там, на столе, прочитай...
Арман подчинился. Он быстро нашел нужный листок бумаги и некоторое время сопротивлялся, видя посольские вензеля Виссавии и темно-синюю черту поверху. "Предназначено только для глаз повелителя...". Но, различив
"С прискорбием констатирую, что несмотря на все заверения в безопасности наследника Виссавии, вы не в состоянии выполнить взятых на себя обязательств, и мы вынуждены вмешаться.
По приказу богини я предлагаю вам два выхода.
Первый - вы откроете нашим людям правду, и вернете наследника в клан. Естественно, в этом случае ваш сын будет обязан разорвать связывающие с Рэми узы.
Второй - вы под любым предлогом отправите в Виссавию посольство, в котором будет ваш наследник и его телохранители. В клане Рэми будет в безопасности, а вы получите передышку.
Помните, что в случае раскрытия происхождения Рэми наша страна более не будет поддерживать Кассии в ее политических играх. Если же наследник умрет, мы не только откажемся поддерживать вас политически, но более не будем присылать в Кассию целителей."
Арман вздрогнул, посмотрев на выпрямленную спину принца. Виссавийская дипломатия, с ее политикой невмешательства, как всегда, беспощадна. Не щадит она ни гордость Мираниса, наследного принца Кассии, ни гордость Рэми. Если брат узнает о письме, хранительнице не поздоровится.
Окутанный узами богов Рэми думал только о принце, и Арману это нравилось все меньше. Ему более импонировал тот неподвластный никому братишка, которого он встретил вновь полгода назад. Новый Рэми, мягкий и податливый, был Арману незнаком и чужд.
Миранис все так же не оборачивался, смотря на город. Блеснула на северо-западе молния, сонно ответил ей гром. Арман, слегка поколебавшись, продолжил чтение:
"Я, хранительница и жрица Виссавии, смею настаивать на срочном принятии решения. Мы не можем подвергать Рэми опасности встречи с Алкадием... Наследник этой встречи может не пережить.
И сейчас, мой повелитель, говоря о наследнике, я пишу не о Рэми, а о вашем сыне. Оставляя Мираниса в Кассии, вы подвергаете опасности и его, что, в принципе, дело ваше. Но я не могу позволить, чтобы в соответствии с вашими магическими законами вместе с наследниками умерли бы и его телохранители.
Завтра на рассвете, если вы не примете решения, жрицы богини расскажут о том, что Рэми жив, совету Виссавии. И после этого клан официально потребует отдать наследника.
Вы знаете, чем это грозит лично вам и вашей стране. Вы знаете, что мы не хотим давить на целителя судеб и заставлять мальчика силой вернуться в Виссавию. Но если выбирать между давлением на Рэми и опасностью его потерять, мы все же выберем первое."
– Алкадий?
– Арман прикусил губу.
–
– Это сделал Алкадий. Хотя, видят боги, я не знаю, каким образом, - Миранис обернулся, подошел к стеллажу и задумчиво провел пальцем по корешкам книг. Потом потер пальцы, стирая с них пыль, посмотрел на Армана.
– Тот самый, кто ранил Рэми полгода назад. Тот самый, кого ты упустил у границы. Не так ли, Арман?
Арман вздрогнул. Но как? Тот Алкадий был сильным магом, но не более. Тот, кто сумел достать телохранителя в замке...
– Алкадий магический упырь, Арман, - пояснил Миранис, как бы уловив немой вопрос старшого. Принц вернулся на свое кресло и вновь жестом приказал Арману сесть напротив.
– Он жрет чужую магию, используя ее позднее, как собственную. И ты его впустил в черные земли, где этой магии слишком много... Ты и Кадм совершили непростительную ошибку, за которую мы теперь все и расплачиваемся.
– Мой принц...
Арман вздрогнул от острого взгляда Мира:
– Что еще ты хочешь спросить? Что ты на меня так смотришь, Арман? Для тебя виссавийцы это те, кто лечит магией и ничего не берут взамен? А я знаю их другими. Знаю, что они лечат далеко не всех... и могут отказать. Они не умеют прощать, понимаешь? А еще они умеют отказывать. Грубо, цинично сказать "это не наше дело". Именно так они и сказали моему отцу, когда тот попросил полгода назад о помощи...
Арман сглотнул.
– Я...
Мир раздраженно швырнул остаток морковки в пустую вазу.
– Рэми дал нам власть над магическим кланом, и на самом деле это было главной причиной, почему так спешили с посвящением твоего брата в телохранители, почему Рэми связали со мной почти силой. Пока мы держали в руках Рэми, мы держали в руках и клан Виссавии. Мы так думали. Оказалось, зря думали. Виссавия никогда не находилась под нашей властью. Мы все играем по ее правилам. Даже твой гордый и непреклонный братишка... Целитель судеб...
Миранис некоторое время молчал, глядя в окно на поднимающееся над городом солнцем.
– Я думаю, посвящение Рэми в мои телохранители входило в планы Виссавии. Звучит странно, правда? Они хотели соединить мою силу с силой целителя, которой от рождения обладает Рэми, хотели получить целителя судеб, они его получили. Зачем, я не знаю, но теперь Рэми нужен им в Виссавии... И потому хранительница Виссавии использует тонкий шантаж, чтобы заполучить меня, а вместе со мной - моего телохранителя. Меня используют!
"Как ты недавно использовал Рэми", - подумалось невольно Арману. Но вслух дозорный этого не сказал, а лишь ровно спросил:
– Что ты собираешься делать?
– Я?
– нервно засмеялся Мир.
– Да ничего я не собираюсь... Отец сделал. Посмотри в окно, видишь того всадника?
– Арман быстро встал, подошел к окну и взглянул на вскакивающего на лошадь молодого человека с вышитыми по синему плащу посольскими знаками.
– Он везет послание вождю Виссавии. В нем - предложение привезти в соседнюю страну некую девушку очень чистой крови. Невесту для вождя. Сам понимаешь, кто ее повезет.