Давай поиграем

Алмазная Анна

– Разверни!
– приказал Мир, когда Рэми несколько засомневался, вертя в руках несчастное послание.
– Ну же!

– От кого?
– спросил Рэми хариба.

– От принцессы Калинки. Боюсь, - голос Эллиса ощутимо дрожал.
– Архана покинула замок.

Рэми вздрогнул. Принц швырнул амулет обратно в шкатулку, выхватил из рук телохранителя листок бумаги и, пробежав по написанному глазами, отдал записку Рэми:

"Я знаю, что вы меня поймете. Увидела в ваших глазах то, чего никогда не было у моего кузина - сострадание.

Я знаю, что вы найдете слова, чтобы объяснить Миру причину моего поступка. Те самые, которые самой мне найти не хватает сил. Ни на что не хватает. Я приняла решение. И вы его не измените. Я найду вождя. Я брошусь ему в ноги. Я спрошу его, почему он меня отверг. Я буду умолять... я буду бороться. Потому что больше не в силах уехать.

Виссавия околдовала меня. Я думала, она хочет, чтобы я здесь осталась. Нет, я в этом уверена. Она знает, я достойна вождя. Я создана для этой земли. Я создана, чтобы остаться здесь, не в Кассии. На то воля богов. И я сделаю все, чтобы ее исполнить, а если нет... Не ждите меня. Я либо проиграю, либо умру. Но не вернусь в Кассию."

– Выйди!
– приказал Тисмен Эллису. Хариб низко полонился и выскользнул за дверь. Миранис выдавил:

– Забудьте, - выхватывая у Рэми письмо и бросая его в огонь.
– Калинки больше нет для меня.

– Ты с ума сошел?
– не поверил своим ушам Рэми.
– Мир, там же ветер. Слышишь? Там деревья переворачивает. А Калинка... Она очень слаба. Ты должен поговорить с виссавийцами. Немедленно! Ты должен ее вернуть! Мир, да скажи же что-нибудь! Мир!

– Проклятая страна, - шептал Мир.
– Завтра уезжаем!

– Мир, а Калинка?

– Молчи!

– Мир!
– отшатнулся Рэми.

– Если выбирать между тобой и Калинкой, я выберу тебя, - жестко ответил Мир.

– Я ее найду!

– Ты останешься здесь! Лерин!

Рэми не уловил того момента, когда Седой появился в комнате. Просто в затылке внезапно вспыхнуло, а перед глазами потемнело...

Глава девятая

Беглянка

Как же она его ненавидела! Ненавидела его синие глаза, его холодность, и больше всего ненавидела его правоту. Принц прав. Такую, как она никто не захочет. Еще мама говорила - патлы рыжие, как у отца, а нрав как у кобылы.

Ну почему боги так несправедливы? Почему одним дают так много, а другим - так мало? И когда смиришься, научишься жить с этим малым, ошарашивают надеждой, чтобы сразу ее отобрать.

– Поедешь в Виссавию, - учила мать.
– Говорят, там все уроды, придешься как раз ко двору. И морду не вороти, когда с тобой разговариваю. А что ты думала? За богатого и красивого выйдешь? А может, любви захотела? С такой фигурой? Милочка, коль вернешься из Виссавии, так в храм пойдешь. Цветочки на алтаре менять, на большее уродина не способна.

– Не буду менять цветочки!
– шипела Калина, запутав окончательно завязки плаща.
– Не за что! Не сдамся! Не приходит?

Не хочет меня видеть? Так я не гордая, сама к нему пойду. А что он мне сделает? Пусть выгонит! Но я хотя бы попытаюсь, а не буду как этот паршивец Мир чего-то ждать! Не буду!

Пройти незамеченной к общему залу оказалось проще простого. Этот замок всегда был пустынным, тихим и чужим. Иногда Калинке чудилось, что помимо гостей в нем никого нет.

Но впечатление было обманчивым: Калинка собственными ушами слышала, как жениха одной из ее фавориток остановили у покоев принцессы, так и не пропустив внутрь.

Виссавийцы вместе с людьми отца незримо охраняли предполагаемую невесту вождя. Калинка чувствовала их присутствие постоянно: в появляющихся в комнате подарках, в мгновенном исполнении всех ее прихотей, даже во внезапно отыскавшейся в глубине комнаты потайной двери.

Отослать сонную харибу, обмануть фрейлин желанием отдохнуть, одеться (самой оказалось не так и легко), слегка понервничать, когда потайная дверь нашлась далеко не сразу, и скользнуть несмело в темный проход.

Внутри оказалось сухо и неожиданно чисто. С легким шелестом закрылась за спиной дверь и раньше, чем принцесса успела испугаться, засветились ровным, белесым сиянием невысокие стены.

Идти было недолго. Проход закончился так же внезапно, как и начался, глухой стеной. В стене - неширокий прямоугольник двери без следа ручки.

Принцесса несмело коснулась створки, и та неожиданно легко поддалась. Там, за дверью оказалась небольшая ниша, завешанная тяжелым, пахнущим пылью ковром. За ковром - приглушенный смех, завывания флейты, громкие разговоры.

Лишь спустя некоторое время отважилась Калинка отогнуть угол ковра и осторожно выглянуть наружу. И, убедившись, что ее никто не видит, выскользнуть на лестничную площадку.

Там, внизу, полупьяные арханы из свиты Мира. Пьяных мужчин Калинка не любила больше всего, даже больше собственных фрейлин, что целыми днями торчат в ее покоях, вышивают на пяльцах и весело щебечут о всяких глупостях.

Узнав одну из своих девушек в раскрасневшейся, разомлевшей и ярко накрашенной архане, что сидела на коленях у придворного, Калинка передернулась, закуталась в плащ и легкой тенью спустилась по лестнице. Стараясь держаться тени, она направилась к двери. Никто ее даже не заметил. Но когда она была уже у заветной створки, что-то заставило ее обернуться.

Вверху лестницы стоял, подпирая спиной колонну, Арам. Встретившись взглядом с принцессой, он плавным движением выпрямился и почтительно поклонился Калинке.

Принцесса задрожала от страха. Неужели остановит? Неужели вот прямо тут все и закончится. Но Арам лишь понимающе улыбнулся и одним движением скрылся за колонной. Будто и не было его.

"Им все равно", - промелькнула горькая мысль. Или же, напротив, виссавиец не хочет ее останавливать? Одобряет?

Какая уж разница. Калинка спешила. С каждым мгновением ее уверенность убывала... потому времени не было. Толкнув тяжелую дверь (открыта? Даже странно...), она выскользнула наружу и тотчас захотела обратно.