Давай попробуем просто жить
Шрифт:
И ведь не возразишь. Действительно, больше мне здесь делать нечего.
Снейп, куда-то исчезнувший сразу после прихода Рона, появляется в дверях. Он как-то сразу понимает, что Рон пришёл за мной. Собирает все мои пузырьки с лекарствами и мазь, и молча протягивает мне. Я хочу заглянуть ему в лицо, но он не смотрит на меня. Всё так скомкано, неправильно происходит, мне нужно с ним поговорить хотя бы пять минут, но Рон уже прощается и Снейп кивает в ответ, и говорит о том, чтобы я постарался не испортить результаты его труда, и ещё какие-то
И мы идём к камину. Облако чёрной пыли, глаза нещадно щиплет, рука Рона крепко держит мой рукав, ноги теряют, а потом снова находят опору.
Мы у себя в комнате.
Не верится, что это было только вчера. Солнечные квадраты на паркете в его комнате, Шекспир в его библиотеке, запах имбиря, плывущий по его кухне…
Подпираю рукою щёку, ерошу волосы и вздыхаю, выныривая из воспоминаний.
В противоположном от меня углу комнаты Рон с Гермионой. Сидят на диванчике и по уже традиционной привычке пикируются. Хотя… нет, это уже не пикировка. Отодвигаю чернильницу - всё равно ничего написать не смогу, и прислушиваюсь к ним.
– Да потому что только я один тут беспокоюсь о Гарри!
– Ты забываешься, Рон!
– Да? А мне кажется, я прав. Я же тебя просил вчера - если Гарри в порядке, забирай его с собой, нечего ему там маяться. Со Снейпом же общаться - словно с гремучей змеёй, вот уж точно, слизеринец. Да и Гарри он не выносит, наверное, отвёл душу, издеваясь над ним. Если бы я сам туда не пошёл, Гарри так до сих пор и сидел там.
«О, Рон, ты не представляешь, как я благодарен тебе за заботу».
– Мне показалось, что Гарри не совсем ещё здоров, - Гермиона с вызовом смотрит на Рона.
– И Драко тоже, между прочим, так посчитал. Мы решили, что для Гарри лучше было бы остаться там ещё на пару дней.
– Вы решили или всё-таки Малфой сам так решил? А ты как всегда с ним согласилась?
Я вздыхаю и пересаживаюсь к ним поближе, может, это их немного остудит. Бесполезно, меня словно не замечают. Ссора идёт по нарастающей.
– Почему это как всегда?
– А это у тебя надо спросить, - Рон заметно нервничает, так что веснушки на его носу становятся на полтона ярче и приметнее.
– Почему-то в последнее время ты предпочитаешь принимать его сторону в любом споре. Драко то, Драко это, Драко сказал, Драко сделал… Надоело!
Гермиона берёт Рона за руку:
– Не злись. Я соглашаюсь с ним, если он действительно оказывается прав.
– Только уж очень часто это случается, - Рон вынимает пальцы из её ладони и тихо произносит: - Ты вообще теперь видишься с ним чаще, чем со мной. Что, скажешь, я и здесь ошибаюсь? А ведь мы с тобой помолвлены, Герм. Ты ещё помнишь об этом?
– голос его становится громче.
Гермиона бросает на меня беспомощный взгляд, а мне хочется оказаться где-нибудь в другом месте.
– Рон, послушай…
– Что я должен слушать?
– он обрывает её так резко, что она вздрагивает и опускает плечи вниз.
– Какой Малфой
– Рон, может, хватит уже?
– мне неприятно слышать, как два близких мне человека ссорятся.
Он не слышит или делает вид, что не слышит и, прищурившись, смотрит на Гермиону.
– Рон, пожалуйста, не надо. Гарри прав.
– О, да, у тебя все правы, кроме меня, разумеется!
– он словно ждал, за что можно зацепиться, чтобы продолжить выяснение отношений.
– Конечно, я всегда оказываюсь у тебя на последнем месте.
– Рон, что ты говоришь! Хватит уже!
– Что я говорю? Да правду, Герм. Что, разве не так? Разве ты всегда не считала меня тупым? Разве ты хоть раз по-настоящему оценила что-нибудь, что есть во мне?
Она молча рассматривает сложенные на коленях руки, потом медленно поднимает голову и очень тихо произносит:
– Я же согласилась выйти за тебя замуж. Это неважно?
– Замуж?
– он вдруг усмехается так нехорошо, что мне на мгновение становится жутко.
– Да, замуж… Знаешь, Герм, ты можешь сколько угодно считать меня тупым, - он жестом не даёт перебить себя, - но по-моему, ты просто мечтаешь, чтобы на моём месте оказался другой человек.
– Так, давайте действительно прекратим, это уже становится не смешно, - я пытаюсь говорить легко и непринуждённо, но внутри меня всё кипит. «Чёртов Рон!».
– Мне тоже совершенно не смешно, мне так не смешно, что рыдать хочется. Гарри, я что, такие уж нелепые вещи сейчас рассказываю? Я ведь не слепой. Это вы привыкли считать, что я замечаю что-то только с третьей попытки, да и то с помощью подсказки. Но тут даже дурак заметит.
– Рон, что ты…
Он обрывает её на полуслове:
– Да ничего, Герм, - уверенный, даже спокойный тон.
Это ужасно - видеть его таким. У меня пересыхает в горле, а Рон, словно почувствовав, что мы не в силах что-либо вымолвить, размеренно продолжает:
– Да, Герм, конечно, мне далеко до него. Он у нас красавчик, наш Малфой. Да он только руки, наверное, маникюрит по часу ежедневно - до того они холёные.
– Прекрати!
– у неё дрожит голос.
– Это…это отвратительно!
Я решительно поднимаюсь и иду к нему, это уже зашло слишком далеко. Рон наставляет на меня палочку:
– Стой, где стоишь. А лучше сядь.
Я делаю рывок вперёд, но Гермиона перехватывает меня за руку и почти силой усаживает рядом с собой.
Он продолжает, как ни в чём не бывало:
– Да, Герм, тебя можно понять - аристократическая семья, денег куры не клюют. Тут не захочешь, а влюбишься. Где я, и где Малфой. Закончит учёбу - а его уже отличная работа ждёт, даже дёргаться не надо. Папочка всё устроит. А со мной тебе, конечно, трудно будет.
Я снова вскакиваю с дивана, но Гермиона оказывается быстрее меня. Она разворачивается, чуть придвигается к нему, размахивается, и залепляет звонкую пощёчину.