Давай сыграем… в любовь…
Шрифт:
Тот обернулся:
— Простите, я задумался.
— Да, конечно, — девушка все— таки выдернула руку, — Кажется, мы уже подъехали к дому баронессы Фриш! Не думаю, что мой столь ранний визит доставит ей удовольствие, но с императором не спорят, верно?
— Эдмунд, оставь нас, — приказал Рудольф, даже не пытаясь скрыть улыбку. Карета остановилась. Адъютант покачал головой, но послушно вышел. Амалия хотела выскочить следом, но император удержал её:
— Подождите!
— Вы торопитесь, — заметила
— Лилиана никогда не просыпается раньше полудня, так что время есть, — он рассмеялся, увидев, как вспыхнули глаза его невесты, — И, хотя должен признать, мне очень приятно, что вы злитесь, она действительно в прошлом.
— Зачем вы говорите мне это? — фыркнула девушка.
— Потому что всей душей желаю, чтобы между нами не было недосказанности, — он провел ладонью по ее щеке, — Поверьте, я слишком дорожу нашими отношениями, чтобы потерять их из-за, которых в моей юности, увы, хватало с избытком.
Амалия вздохнула, прекрасно понимая, что погорячилась:
— Наверное, я выгляжу очень глупо…
— Вы выглядите, как всегда, очаровательно, — Рудольф поднес ее руку к губам и поцеловал, — поверьте, я бы многое отдал, чтобы провести это утро с вами.
— Мне все же непонятно, почему вы все пытаетесь сделать лично, — решилась спросить Амалия.
— Не все, — поправил ее император, — Но мне кажется, что Лилиана знает гораздо больше, чем этот газетчик.
— Вы имеете в виду… про зверя?
— Нет. Я имею в виду то, что сейчас творится в Империи. Почему— то мне кажется, что все, что происходит вокруг нас, — звенья одной цепи, но вот насколько длинна эта цепь… — он вздохнул и посмотрел на девушку, очень внимательно слушавшую его, — Амалия, я всего лишь хочу защитить всех нас… и, если для этого мне придется лицезреть свою бывшую любовницу в постели, я это сделаю.
— Боже, какая жертва, — пробормотала девушка. Рудольф усмехнулся:
— Вы даже не представляете себе какая! Лилиана с утра…
— Еще одно упоминание об этой женщине, и я все— таки впаду в истерику и влеплю вам пощечину! — предупредила Амалия, — И я не понимаю, почему я не могу поехать с вами.
— Думаете, увидев вас, она станет разговаривать со мной? — император приподнял брови, выражая удивление.
— Я могу подождать вас в карете…
— Тогда я буду думать не о том, как выведать у Лилианы все её тайны, а о том, что вы ждете меня.
Амалия закусила губу, понимая, что все её возражения будут отметены так же вежливо. Рудольф вновь взял её за руку:
— Доверьтесь мне, дорогая. В конце концов, я дал вам слово!
Девушка кивнула:
— Мне ничего другого и не остаётся. В любом случае, прошу вас, будьте осторожны!
— Хорошо. Вы тоже. Дождитесь меня здесь, я не хочу даже допустить мысль, что вы будете одна во дворце. И, поверьте. Если бы я не
Все еще находясь во власти его слов, девушка послушно вышла, поправила слегка сбившийся цилиндр, расправила вуаль и кивнула Эдмунду:
— Император вас ждет.
Адъютант поклонился и сел обратно в карету. Амалия с минуту постояла у дверей, пытаясь успокоиться. Как всегда, после поцелуев Рудольфа у нее кружилась голова. А сердце бешено стучало в груди. Дрожащей рукой девушка взяла молоток и постучала. Лакей, открывший дверь, посмотрел на нее с легким удивлением, но сразу проводил в гостиную.
Баронесса, как обычно, одетая в черное, находилась в своем кресле в гостиной, правда, шторы были раздернуты, а под потолком уже привычно струился сизоватый дым.
Мари сидела на одном из диванчиков, чинно сложив руки на коленях. Было заметно, что она слегка волнуется. При виде Амалии девушка выдохнула и быстро поднялась:
— Ваша Светлость.
— Мари, прошу, дорогая, оставь эти церемонии для парадных залов, — отмахнулась Амалия, подходя к своей фрейлине, и внимательно вглядываясь в слегка осунувшееся лицо, — Как ты?
— Все в порядке, — уверила та, — Баронесса Фриш была ко мне очень добра, несмотря на то, что мы потревожили ее сон!
Все еще держа подругу зароку, Амалия повернулась к хозяйке дома:
— Сударыня, просите мне мои манеры! Меня оправдывает лишь то, что я очень волновалась за Мари. Я вам благодарна за то, что приютили мою фрейлину.
Старуха усмехнулась, подставляя щеку для поцелуя.
— Признаться, я была удивлена, что Эдмунд привез сюда лишь Мари, оставив вас во дворце, — заметила она, пристально наблюдая за слегка покрасневшей гостьей.
— Да, я решила, что разумнее всего будет остаться.
— Неужели? — баронесса задумчиво посмотрела на Амалию, — Вы действительно думали о разуме? Или же вами в вашем выборе руководило что-то другое?
Та скрежетнула зубами, понимая, куда клонит ее собеседница:
— Мной руководил лишь страх, — достаточно холодно ответила она, — не каждый день видишь клыки оборотня неподалеку от своего горла.
— Браво! — баронесса захлопала в ладоши, — Запомните этот ответ, дитя мое, и отвечайте всем сплетникам и злопыхателям!
— Так это была проверка? — изумилась девушка.
— Нет, всего лишь репетиция. Свет жесток, а вы, насколько я слышала, слишком рьяно стали исполнять предложенную вам роль. И если вчера вторжение в кабинет императора было фурором, то сегодняшняя ночь, проведенная в его спальне, может слегка испортить вам триумф. В лицо вам, конечно, никто ничего не скажет, но разговоры за спиной неизбежны.