Давайте напишем что-нибудь
Шрифт:
– Ну вот! – развела руками простодушная Пакита. – Ты опять совершаешь ошибку правила вывода… Если следовать твоей логике, то получается, что белок и желток – это собственно яйцо, а скорлупа – непонятно что. Между тем достаточно выйти на улицу и спросить там любого дурака, чтобы понять: яйцо – это белок, желток и скорлупа вместе.
Не поверив словам простодушной Пакиты, Кикимото тут же вышел на улицу и спросил любого дурака, так ли это. Любой Дурак, поразмыслив, сказал, что ему все равно, но
– Это Любой Дурак, – представил Кикимото своего нового знакомого.
– Я вижу, – ответила простодушная Пакита и поинтересовалась: – А зачем нам здесь Любой Дурак?
– Чтобы всякий раз на улицу специально не бегать, – объяснил Кикимото. – Пусть сядет где-нибудь в сторонке и сидит.
– Пусть, любимый, – безропотно согласилась простодушная Пакита.
– А почему Вы называете этого человека «любимый»? – спросил Любой Дурак.
– Потому что я люблю его – не видно разве? – удивилась простодушная Пакита.
Любой Дурак пригляделся и сказал, что видно, но поинтересовался за что.
– За то, – объяснила простодушная Пакита, – что он умеет строить из яичной скорлупы Купол Мира.
– А я могу сделать из дерьма конфетку, – похвастался Любой Дурак.
– Так сделайте и съешьте, – распорядился Кикимото и обернулся к простодушной Паките: – Ну и о чем мы говорили?
– Об аллергии, – напомнила та.
– У меня аллергия на бессмертные полотна Веласкеса, – признался вдруг Любой Дурак, делая конфетку из найденного им под ногами дерьма.
– Видишь теперь? – укоризненно посмотрела на Кикимото простодушная Пакита. – А ты сказал, на молоток аллергии не бывает! – Тут она обернулась к Любому Дураку и уточнила: – У Вас аллергия на содержание бессмертных полотен Веласкеса или на форму?
– Форма и содержание едины! – выкрикнул Любой Дурак.
– Что и требовалось доказать, – сухо заметила простодушная Пакита, с отвращением следя за тем, как изготовленная на их глазах конфетка исчезает во рту Любого Дурака и тем самым как бы демонстрирует наглядный пример единства формы и содержания.
Сраженный недюжинным умом простодушной Пакиты Кикимото, как всегда в последнее время, задал следующий вопрос:
– Что ты всем этим хочешь сказать? Что у меня не должно быть аллергии на яйца или, наоборот, должна быть аллергия и на яичную скорлупу?
– Как хочешь – так и понимай, – отвечала простодушная Пакита, – а мне пора яйца есть, иначе я не успею столько, сколько на сегодня запланировала.
– У вас тут секта какая-нибудь, что ли? – спросил Любой Дурак.
– Почему Вы об этом спросили? – Кикимото любовался маленькой композицией из трех склеенных вместе скорлупок.
– Да вот… разговоры об одних только яйцах.
– Разве наличие секты предполагает разговоры о яйцах? – в голосе Кикимото был сарказм.
– Это смотря что за секта, – поделился опытом Любой Дурак. – Какая секта на чем зациклится – та про то и говорит.
– А
– Яйца? Люблю, – признался, словно в постыдном, Любой Дурак.
– Тогда не могли бы Вы к нам приходить яйца есть?
– По вечерам? – задал глупый вопрос Любой Дурак.
– Почему же по вечерам? Можно и раньше.
– Я в полседьмого встаю, – предупредил Любой Дурак.
– Вот без четверти семь завтра и приходите! А пока… тут десяток яиц всмятку – не съедите прямо сейчас?
– Съем – чего ж не съесть?
– Вы осторожно ешьте – чтобы скорлупу на макушке только повредить. А то ему, – простодушная Пакита кивнула на Кикимото, – скорлупа требуется.
– Извести в организме не хватает? – сочувственно осведомился Любой Дурак, с удовольствием приступая к первому яйцу.
– Да нет, – рассмеялась простодушная Пакита. – Я же говорю: он из скорлупы Купол Мира построить собирается.
– Хорошее дело. Стоящее. – Любой Дурак вгляделся в лицо Кикимото, причем вгляделся с уважением.
Как ни удивляло Кикимото, что Любой Дурак его понимает, он покраснел от смущения. Шутка ли: первое публичное признание его идеи – идеи, которую он вынашивал все последние годы, а совсем недавно выносил-таки и теперь рожает! Правда, рожает в муках – но всё из-за неловких пальцев этой простодушной Пакиты…
– Ешь давай быстрее! – сказал он ей. – Пора дальше строить.
Когда яйцо было съедено, простодушная Пакита вскочила и вытерла неловкие пальцы о ситцевое платьице.
– А мне продолжать есть? – спросил Любой Дурак.
– Ешьте все время, – скомандовал Кикимото и сверкнул глазами в сторону простодушной Пакиты: та медлила.
– Я боюсь, – вдруг сказала она. – Они такие хрупкие… Может быть, ты из чего-нибудь другого Купол Мира построишь?
Кикимото посмотрел на нее с омерзением. Все-таки она курица, эта простодушная Пакита! Как же можно не понимать куриными своими мозгами, что, если имеет смысл строить Купол Мира, то не из досок, не из кусков оцинкованного железа, не из бетонных плит, а только и единственно из самой хрупкой на свете субстанции – яичной скорлупы? Ибо Купол Мира не есть его защита: это только символ – символ ненадежности, обреченности, бренности всего, что есть под этим небом.
– Давай скорлупку, – скомандовал он. – Только осторожно – не то убью!
Стуча зубами от страха, простодушная Пакита протянула ему дрожащими пальцами четвертую скорлупку. Однако, перекладывая ее в руку Кикимото, вздрогнула всем телом – и скорлупка хрустнула.
– Убиваю, – предупредил Кикимото, но опять не убил простодушную Пакиту – только тяжело вздохнул.
– А пинцетом не пробовали? – начиная есть десятое яйцо, спросил Любой Дурак. – У меня тут вот пинцет с собой. Смотрите, как это просто!