Давид Сасунский. Армянский эпос в пересказе Сергея Махотина
Шрифт:
Нагнулся Халиф, а Санасар только того и ждал. Размахнулся он и Халифу ногой дал такого пинка, что завертелся тот волчком, в воздух взлетел и грохнулся об пол. Схватил его Санасар и связал по рукам и ногам.
Заволновались придворные, что их повелителя долго нет. Заглянули в капище, а Халиф на полу связанный лежит.
Великое смятение охватило народ. Стали люди в панике разбегаться кто куда. Пришло в движение несметное войско Халифа. Обнажили воины сабли, выставили копья, пошли на Санасара, окружают его со всех сторон.
И
– Багдасар! Коня мне скорей!
В тот же миг пригнал Багдасар коня. Вскочил в седло Санасар. Огляделся и промолвил в растерянности:
– Мыслимое ли дело – стольких ратников одолеть!.. Да если б даже обернулись они хл'oпком, а я – огнём, и то не смог бы их спалить! Если бы обернулись они огнём, а я – водой, и то не смог бы их потушить!
Но сказал ему чудо-конь Джалали человеческим языком:
– Прогони свой страх, Санасар. Господа помяни. Кого не убьёт твой Молния-Меч, тех мой огненный хвост сметёт. Кого не убьёт твой Молния-Меч, тех моё огненное дыхание сожжёт. Кого не убьёт твой Молния-Меч, тех растопчут копыта мои!
Ринулись братья в самую гущу Халифова войска, и завязалась жестокая битва. Задрожала земля под ударами конских копыт. Солнце устало соперничать с блеском разящих мечей. Густая пыль окутала всё вокруг и поднялась до самого неба. А когда рассеялся воздух, увидели Санасар и Багдасар, что не с кем больше биться. Полегли на поле враги, словно ячмень, побитый градом.
Вернулись братья во дворец к Цовинар-хатун, Халифа с собой привели. Привязали его к столбу, а сами уселись пировать.
< image l:href="#"/>Конец халифа
Разнеслась по всей земле весть о том, что пало войско багдадского Халифа. Что сам он привязан к позорному столбу. А победили и посрамили его сасунские храбрецы – Санасар и Багдасар!
Узнал об этом и старый Гагик. Подумал: «А ведь это внуки мои! Повидать бы мне их перед смертью. Если не обоих, так хотя бы старшего внука обнять. А там и умереть спокойно…»
Написал письмо армянский царь: «Санасар, внучек мой! Как получишь это письмо, собирайся в дорогу. Коли бриться собрался, щёки намылил – бросай всё, у меня добреешься!»
Кликнул царь Ветер:
– Отнеси в Багдад посланье моё. Старшему внуку, Санасару, его вручи.
Подхватил Ветер письмо. Примчался в Багдад. Бросил послание Гагика в дворцовое окошко.
Прочитал письмо Санасар и тут же стал в путь собираться. Наказал Багдасару матушку беречь да с Халифа глаз не спускать.
Прибыл он в Капотин-Берд. Вышел к нему навстречу царь Гагик. Узнал в лице внука черты любимой дочери Цовинар. Крепко обнял Санасара, за праздничный стол его усадил. Повели они меж собой беседу, и не было ей конца.
…Багдасар тем временем, лишь первые лучи зари будили землю, вставал и уходил на охоту. Улыбалась
Однажды, когда ушёл он опять на охоту, жалобно начал просить Халиф:
– О жена моя, Цовинар. Затекли мои ноги и руки. Ослабь верёвки! Не дай окаменеть своему доброму сердцу!
Пожалела его Цовинар-хатун. Развязала Халифа.
Встал Халиф и поспешил в город. Собрал всех своих бывших князей, и стали они совет держать, как власть себе снова вернуть.
Один говорит:
– Убьём Багдасара! Без брата не так он силён.
– Нет, – говорит другой. – Всё равно силой не справиться с ним.
– Тут хитрость нужна, – говорит третий. – На свадьбу его позовём, вином напоим, в яму бросим, завалим землёй и бурьяном сверху закидаем.
Кивнул Халиф. Велел князьям:
– Нагрузите семь верблюдов бурдюками с семилетним вином. Поднимайтесь на гору Ахмах. Завтра заманю я туда Багдасара. Там и покончим с ним!
Вернулся Багдасар с охоты и увидел, что развязан Халиф. Нахмурился Багдасар, но промолчал. А Халиф вкрадчиво ему говорит:
– Багдасар, а Багдасар?..
– Чего тебе?
– Не там ты охотишься. Знаю я такое место, где не только горные бараны, но и дикие быки пасутся. Если пожелаешь, покажу тебе это место.
– Ладно, покажешь, – согласился Багдасар.
Ночь миновала. Выехали они и поднялись на гору Ахмах. А там их уже ждут Халифовы люди. Обступили Багдасара, чаши ему протягивают:
– Тысячу тебе благ, Багдасар! Свадьба у нас сегодня. Выпей! Выпей, Багдасар!
– Э-э! Нет у меня времени, чтобы с каждым из вас пить! – воскликнул он. – Лейте всё в одну бадью. Хлебну одним глотком!
Обхватил Багдасар бадью обеими руками, опорожнил её в себя до последней капли. Оглянулся молодецки: вон, мол, я каков! Но тут ударило ему в голову семилетнее гранатовое вино. Зашатался Багдасар, рухнул на землю и захрапел.
Схватили подданные Халифа тяжёлые булавы и начали осторожно подступать к спящему Багдасару. Хоть и храпит он, а всё-таки страшно. Ну как проснётся! Толкаются, мешают друг другу, бьют булавами – да всё по земле. Всю землю изрыли вокруг него…
В Капотин-Берде взглянул на небо Санасар. А звезда Багдасара еле-еле мерцает. «Брат мой в беде», – догадался Санасар.
– Дедушка, прикажи коня моего седлать, – обратился он к царю Гагику. – Нужно Багдасара из беды выручать.
– Да не волнуйся зря, – принялся успокаивать его царь. Не хотелось ему отпускать от себя любимого внука. – Багдасар сейчас, наверно, с матерью беседует, весело им вдвоём…
Не дослушал Санасар. Сам оседлал своего Джалали, вскочил на него верхом. С места рванулся конь. Санасар и глазом не успел моргнуть, как очутился у багдадского дворца. Дверь распахнул, вбежал к матери.
– Матушка! Где мой брат Багдасар?